Та самая выученная беспомощность

В 60-е годы двадцатого века американские психологи Стивен Майер и Мартин Селигман провели серию экспериментов на собаках. Они били их током, при этом собаки первой группы могли остановить удары, тыкая носом в специальную пластину, в то время как для вторых воздействие тока не зависело от их поведения. После этого собак отправили в загоны, из которых они могли выбраться, перепрыгнув невысокий барьер. Тем не менее собаки из второй группы не пытались это сделать, даже когда действие тока усиливали.

Учёные пришли к выводу, что у собак, от поведения которых ничего не зависело, выработалась так называемая выученная беспомощность. Если по заложенной природой программе они хотели изменить неприятную ситуацию, то из-за условий эксперимента усвоили, что не могут это сделать, и даже не пытались снова обрести контроль.

Эта идея, перенесённая в область психологии человека и общества, стала очень популярна среди социологов. Ту самую статью Майерса и Селигмана цитируют почти в тридцать раз чаще, чем большинство других научных статей. 

Выученной беспомощностью любят объяснять поведение общества в тоталитарных режимах и близких к ним государствах. Говорят, что долгий опыт отсутствия власти у народа, устоявшиеся традиции и формы поведения, особенности менталитета приводят к тому, что люди воспитываются не способными и не желающими влиять на уклад общественной жизни. 

Это приводит к самым тяжёлым результатам — от диктатуры внутри государства до развязывания правительством агрессивных войн. И несмотря на то, что их предпосылки становятся очевидными задолго до, многие понимающие граждане не пытаются это остановить — либо боятся, что будут противостоять Левиафану один на один, либо по опыту своих неудач на самых разных уровнях убеждены, что от их действий ничего не изменится, как в песне ташкентской группы «Электрооко». 

Яркий пример выученной беспомощности, а точнее, того, что она делает с людьми, создали братья Стругацкие в повести «За миллиард лет до конца света». Учёный Глухов, как и некоторые его коллеги, столкнулся с полной невозможностью продолжать исследования. Только вместо государства им противостояли высшие силы, из-за чего сопротивление казалось тем более бесполезным. Встретившись с товарищами по несчастью, Глухов убеждал их оставить попытки и наслаждаться эскапизмом — радоваться природе и мелочам жизни. 

«Он очень сильно переменился. Это ведь был этакий живчик — энергичный, крикливый, ядовитый… никакого руссоизма, никаких рюмочек. Сначала я его просто пожалел, но когда он принялся рекламировать своё новое мировоззрение, это меня взбесило. <…>

Вот, значит, как это выглядит. Человека просто расплющило. Он остался жив, но он уже не тот. Вырожденная материя… Вырожденный дух. Не выдержал…»

В реальном мире таких Глуховых, ушедших во внутреннюю иммиграцию или вовсе перешедших в когда-то противоположный лагерь, всегда хватало. Действительно, в чём смысл бороться, если общество обречено на стагнацию? Если не повезло родиться среди людей, приученных к беспомощности? 

Однако не всё так однозначно

Достигнув известности на поприще исследования поведения, в 2000-х Стивен Майер обратился к физиологии мозга. Он повторил собственные каноничные эксперименты на собаках, но уже с новым оборудованием, позволявшим проследить нейрофизиологические процессы. То, что случилось дальше, шокировало научное сообщество.

Выяснилось, что новые нейронные связи появлялись у собак не при переживании беспомощности, а при контроле над ситуацией. Таким образом, изначальный вывод учёных был перевёрнут — собаки (как и люди) рождаются с установкой чувствовать беспомощность, а желание контроля именно вырабатывается с опытом, то есть  выучивается. 

Нежелание собак выходить из загона, где их бьют током, теперь объясняется по-другому. Все испытуемые (помимо собак, Майерс изучал выученную беспомощность и на других животных, и даже на людях) за время своей жизни вырабатывали ощущение контроля. Но убедившись в ходе эксперимента, что от их действий ничего не зависит, они возвращались к своим врождённым установкам — затаиться и не предпринимать никаких действий. Это же означает, что, побывав в обратной ситуации, когда с помощью сознательных действий удаётся изменить обстоятельства к лучшему, можно чувство контроля вернуть.

Исходя из этого стало бессмысленным обвинять то или иное сообщество в присущей ему беспомощности — если «ген рабства» или «менталитет покорности» действительно существуют, то с ними рождаются все без исключения. Младенец действительно не способен действовать самостоятельно и нуждается в постоянном контроле со стороны. Эту аналогию можно провести и на общности людей — молодая, недавно образовавшаяся группа будет неизбежно спотыкаться при первых шагах, но со временем обретёт уверенность и научится влиять на внутреннюю и внешнюю среду самостоятельно. 

Ощущение беспомощности можно преодолеть. Нужно объективно оценить, насколько ситуация не поддаётся изменениям. Обратиться к своему прошлому опыту и опыту других — когда удавалось обрести контроль и добиться желаемого? Составить план действий и выполнить его, какие бы трудности не вставали на пути. Вне зависимости от результата похвалить себя за усердие — по крайней мере вы попробовали, лучше поняли себя и ситуацию и, возможно, вдохновили других.