***

Для людей, чьи жилища пострадали в результате стихийного бедствия на пустырях южной окраины Ташкента летом 1966 года, начали в быстром темпе возводить деревянные одно- и двухэтажные дома. Эти постройки заняли площадь 100 тысяч квадратных метров и сформировали 17 кварталов массива Спутник (сегодня 16 и 17 кварталы застроены панельными домами). Помимо жилых домов, наладили инфраструктуру, провели дороги, со временем наладили автобусное и троллейбусное сообщение, построили поликлинику, несколько школ и детсадов, магазины, высадили деревья.

Деревяшки, как стали называть дома в народе, должны были стать временным пристанищем, пока жителей не переселят в новостройки. Сначала говорили о двух годах необходимого ожидания, затем о пяти, затем о десяти. Прошло уже 55 лет, но деревяшки все еще стоят, многие, кто въехал в 1966 году, продолжают жить на Спутнике, воспитывая внуков.

Новости о том, что массив Спутник планируют сносить и возводить многоэтажные дома, стали появляться в 2016 году, когда была озвучена программа строительства в Сергелийском районе, рассчитанная на четыре года. В 2018 году хокимият района сообщал о новой концепции, по которой инвесторы, которые будут строить новые многоэтажки на месте снесенных, получат в свое распоряжение участки только после того, как построят дома и переселят всех жильцов из старых построек.

Сносы начались в 2019 году, когда начали прокладывать надземную линию метро. В нескольких домах еще жили люди во время сноса, после разбора домов у некоторых жителей были проблемы с получением нового жилья. А в январе 2022-го вопрос деревяшек снова стал обсуждаться — президент сказал о том, что планируется снести 409 деревянных домов, а для жителей «в ближайшие пять лет будут построены новые многоквартирные дома на площади 14 гектаров в махалле “Янги Дархон”». При этом Мирзиёев отмечал, что тех, кто не захочет переезжать, переселять не будут.

Как бы то ни было, Спутник продолжает жить своей жизнью, а время здесь словно замедлилось. Мы с редакцией пообщались с теми, кто жил когда-то на массиве деревяшек, и теми, кто остается там по сей день. Они рассказали, что из себя представляет Спутник, как живут здесь люди, чего им не хватает, что они думают о сносе и хотят ли уехать.

***

«Мы переехали в деревяшки в феврале 1967 года, мне тогда было ровно восемь лет», — рассказывает Шахида Султановна. До этого она жила с семьей на улице Карасарай в Алмазарском районе. После того как вышла замуж, в 1992 году получила квартиру на Дустлике в панельном девятиэтажном доме, где и живет сегодня.

«В 60-х Сергели еще не было, и Спутник был словно отдельным маленьким городком. Мы говорили: «Поедем в город — в Ташкент!». У нас и поликлиника тоже была деревянная, и больница, роддом, детский сад, школа, универмаг. Не весь Спутник сразу отстроили, когда мы переехали, солдаты еще строили новые деревяшки. Рядом со Спутником была тюрьма, и я помню, как вокруг ее охраняли караульные на лошадях.

Фото: Лилия Николенко. Начало Сергелийского Спутника. 16 мая 66-го года. Солдаты из строительного полка генерала Александра Комаровского, закладывают «капсулу времени» в фундамент дома №1, 1-го квартала Спутник. Этот дом сгорел почти 20 лет назад. Фундамент остался целым. Позже  на его месте построили двухэтажный магазин. Источник: «Письма о Ташкенте». 

Фото: «Tashkent Retrospective» 

А вокруг Спутника была степь, люди высаживали клубнику. Целые поля клубничные тянулись. Только границу с Яккасарайским районом пересекаешь, сразу чувствовалось, что воздух там чище. Красиво было, люди ухаживали за своими садами и огородами. Все свадьбы тогда устраивали в огородах. Тойхоны, как в городе, ни у кого не было.

Там жилось неплохо. В деревяшках летом прохладно было, а зимой тепло. Сверху дома обшиты шифером — он защищал от воды и тепло удерживал. Все удобства были: отопление, канализация. Не было только горячей воды и газа — у всех стоял титан, чтобы греть воду, и пользовались электрическими печками. Тогда все новое было, люди ухаживали за массивом, сейчас там уже не так чисто и красиво, где-то даже заброшено».

Шахида Султановна вспоминает с теплотой жизнь на Спутнике: дружбу между соседскими детьми и прогулки на озеро, где летом жители плавали, а зимой, когда озеро замерзало, катались на коньках.

На вопрос о преступности женщина отвечает, что и это было: и алкоголики, и хулиганы. Но кажется, что для нее это обычное явление, присущее любому месту. И это отличается от того, как жители других районов воспринимали Спутник.

«Спутник всегда стоял особняком — это чувствовали все, кто жил на соседних массивах, — рассказывает один из жителей Сергели. — Гулять там стоило с осторожностью, а вечером и ночью лучше вообще не заходить туда, потому что случались и нападения. Отца моего одноклассника местная шпана избила до смерти: он увидел, что напали на парнишку, и вступился за него. Подобные истории происходили время от времени. Но лет десять назад массив стали патрулировать ППСники, и стало безопаснее».

***

Сегодня, попадая на Спутник, испытываешь двойственные ощущения. С одной стороны, вроде не чувствуется смены социальной атмосферы или нарастания напряженности, на тебя никто не бросается. Кажется, обычный район.

Но повернув на улицу Чинор, я начала чувствовать, как меняется окружение. Дороги становились уже, шум трассы глуше, пение птиц звонче, количество зелени нарастало, температура воздуха падала. Постепенно слева и справа стали появляться те самые чешуйчатые деревяшки (их называют так из-за сходства шиферной обшивки с чешуей): сначала один-два домика вперемешку с невысокими панельками и магазинчиками, а постепенно практически все дома вокруг стали деревянными.

Мне на пути встречались детские садики, украшенные флажками и расписанные вручную зданьица. Внезапно среди полувековых построек выросла яркая пестрящая автомойка с макетами трансформеров — таких веселых и радостных моек я в Ташкенте еще не встречала. По другую сторону дороги возник аквапарк «Солнечный город» с нагромождением эклектичных декораций: макеты юрт, статуи индейских вождей и башни средневековых замков.

Постепенно обустройство улиц все больше стало походить на дачный поселок. Плетеные кресла у подъездов, припаркованные разноцветные жигули у калиток бесконечных огородов, в которых разгуливали утки и индюки, сарайчик, на крыше которого мужчина кормил голубей, и всюду развешано белье. Время от времени тишину нарушали настойчивые крики петухов.

***

Когда я добралась до дома Карины на третьем квартале Спутника, эмоционально была уже готова переехать сюда на лето. Хотя, конечно, я понимала, что мое восприятие сродни восхищению туриста, очарованного непривычной экзотикой.

Карина встретила меня возле подъезда двухэтажной деревяшки, в которой она живет пять лет, а съехать отсюда пытается уже больше трех лет.

Девушка переехала сюда к мужу, и сейчас у них двое маленьких детей. Семьей из шести человек (с родителями мужа) они живут на первом этаже в двухкомнатной квартире площадью 34 квадратных метра. Несколько лет они пытаются получить жилье и съехать от родителей. Она ходила и в махаллинский комитет, и в хокимият, и в Олий Мажлис, и писала в портал. Ее отправляли из одной инстанции в другую, в итоге в хокимияте ей сказали, что семья попадает под категорию нуждающихся в улучшении жилищных условий, но при этом не подходит под категорию тех, кому его должны выдать. Карина планирует продолжать добиваться расширения жилья.

Как и почти у всех, кто живет на первых этажах, у Карины есть огород, в котором семья отдыхает, хранит вещи, сушит белье, выращивает фрукты и зелень. Среди плюсов жизни в деревяшках героиня называет прохладу, возможность детям свободно гулять и быть под присмотром, добрые отношения с соседями.

Но условия жизни тут далеки от комфортных: в квартире очень мало места для шести человек, трубы прорвались в нескольких комнатах, отопление зимой очень слабое (проблема всех первых этажей), полы поднимаются из-за сырости из подвала, а местами на досках появился грибок. Как и многие здесь, семья Карины не готова вкладываться в ремонт, так как это требует больших затрат, а жителям постоянно говорят о грядущем сносе.

При этом Карина говорит, что, несмотря на тянущуюся историю со сносами, люди продолжают активно продавать и покупать квартиры на Спутнике: кто-то не воспринимает слухи всерьез, а кто-то в надежде получить взамен жилье в лучшем месте.

***

После общения с Кариной дачное очарование Спутника слегка побледнело. Мы перешли через дорогу, и в огороде соседнего дома нас встретил Марат, а за проволочной калиткой на нас с интересом уставилась мохнатая морда. Как оказалось, овчарка Данка — любимица всего двора, которую кормят вкусностями и поят минеральной водой.

«Нам и тут хорошо, — в унисон рассказывали Марат и две его соседки. — Чаще всего переехать хотят молодые, чтобы жить в более комфортных условиях. А мы, старшее поколение, сильнее привязаны к этому месту».

Марат родился на Спутнике и живет здесь всю жизнь. Трехкомнатную квартиру на втором этаже деревяшки получила его семья в 1967 году, так как их предыдущее жилье пострадало из-за землетрясения. Сейчас мужчина живет вдвоем с супругой, его дети живут отдельно, но тоже на Спутнике.

Привязанность Марата и его соседок к деревянным домам подпитывается ностальгией. Они, как и Шахида Султановна, вспоминают о том, как детьми пропадали на озере летом и зимой, и сокрушаются, что сейчас естественный водоем залили бетоном. Они помнят «Урючную», «Яблоневую», «Вишневую» улицы, ведущие к парку, где они срывали на бегу плоды с деревьев. Марат рассказывает о том, как у его престарелой матери случился инфаркт, когда в 2010-х начали сносить огороды во дворах, где жители обустраивали сады, живые изгороди, выращивали плоды и держали мелких домашних животных. Он вспоминает об игре в джаз-бенде в местном Доме культуры и праздничных парадах, на которые отправлялись всем районом.

Но нельзя сказать, что жители не видят проблем: их волнует плохое состояние фасадов, изношенные трубы и сгнившие доски. Люди хотят комфортных условий жизни и уверены, что, если привести дома в порядок, «они простоят еще столько же».

Маячащий уже несколько лет снос их тревожит. Женщины знают несколько историй жителей уже снесенных домов, которые долгое время не могли получить нормальное жилье взамен.

В махаллинском комитете говорили, что их третий квартал должны начать ломать в апреле, но Марат и его соседки боятся остаться ни с чем или перед необходимостью выплачивать кредиты за новое жилье. Их также беспокоит надежность: ведь деревяшки, которые строились как времянки, стоят уже полвека и даже во время землетрясений показали свою устойчивость. Люди не уверены, что новостройки окажутся такими же надежными, как их родные советские домики.

***

Мы ехали по неровным проулкам, и нас провожали чешуйчатые корабли, дрейфующие в море зелени. Близился закат, и «Солнечный город» остался далеко позади. А впереди виднелась ветка надземного метро, практически уткнувшаяся в деревянный квартал. Мы возвращались в город.