Гостиница «Узбекистан», сквер и «Буратино»

«Честно говоря, гостиница давно приносит одни убытки. Номера не обновлялись, и я вряд ли дал бы ей больше трех звезд», — отмечает наш экскурсовод.

Речь идет о гостинице «Узбекистан», построенной при Шарафе Рашидове и ставшей визитной карточкой Ташкента. «Узбечку» знает каждый житель страны, она присутствует во многих туристических роликах, а с недавнего времени фасад здания еще и служит экраном для трансляции местной рекламы.

Гостиница стала первой точкой маршрута нашей группы, состоящей по большей части из российских переселенцев.

Столпившись сбоку от главного входа, мы смотрели на панджару — бетонную композицию, которая расположена перед окнами. Это имитация деревянной решетки, традиционной в средневековых домах на территории Центральной Азии. Она служила для защиты от солнца и проветривания помещений.

«А вот здесь, видите, — Александр, приближая фотографию на смартфоне, показывает на большой навес, расположившийся сзади гостиницы «Узбекистан», — теперь его нет, вместо него они решили обшить крышу панелями».

Мы уже осмотрели фасад гостиницы, пару раз увильнули от машин, выезжающих с внутренней парковки, и теперь собрались около лестницы, делая последние фотографии.

Александр останавливает нас около перехода к Дворцу форумов и пытается найти в телефоне генеральный план Ташкента. «А туда вообще можно попасть?» — спрашивает переводчица одной из туристок. Александр отвечает ей, что можно, и продолжает: «Несмотря на то, что здание относительно молодое, его препроект обсуждали еще в советские времена. По задумке, от главного входа во Дворец должны были проложить прямую дорогу через весь сквер до площади Независимости, а оттуда — прямиком до стадиона «Пахтакор». Экскурсовод показывает нам скан плана советского Ташкента, на котором действительно есть здание, отдаленно напоминающее современный Дворец форумов.

Мы переходим через дорогу к памятнику Амиру Темуру. Указывая на куранты-близнецы, Александр рассказывает туристам о снесенном кафе «Буратино», легенду о часовом механизме из Калининграда в «оригинальных» курантах и о том, что вторые часы были построены дочерью первого президента.

Обходя статую Амира Темура, экскурсовод замечает: «Изначально на этом месте стоял фон Кауфман, потом Карл Маркс и Сталин. После обретения независимости решили поставить памятник Амиру Темуру. И вот, говорят, приезжает как-то Ислам Каримов посмотреть, как идут работы, смотрит на статую и говорит: «Не понял, он что, на кобыле ездит?». Вот так получилось, что у статуи появились нехилые такие balls, а местные начали назначать встречи «под яйцами».

Ресторан «Зарафшан» и бывшее здание СГБ

Наша группа подходит к зданию, обшитому сайдингом. С первого взгляда, конечно, сразу не определить, что некогда это был один из самых больших ресторанов СССР с фонтаном, неоновой вывеской, решетчатой бетонной крышей, мозаикой на стенах. Мы сравниваем современное состояние со старыми фотографиями разных эпох: 80-е, 90-е, нулевые. Местные рабочие лениво наблюдают за нами, обмахиваясь платками и во что-то играя.

От «Зарафшана» мы, наслаждаясь тенью деревьев, проходим мимо здания, когда-то принадлежавшего СНБ. Александр неохотно подмечает следы модернизма на фасаде, добавляя, что говорить о нем не хочет исключительно из-за его дурной славы. Туристы иронично говорят о сходстве с Лубянкой, в шутку сравнивая методы работы спецслужб. Свернув с аллеи налево, мы движемся к еще одной визитке ташкентского модернизма — Музею истории Узбекистана, когда-то бывшему Музеем Ленина. Все та же переводчица сетует, что ей хочется попасть в Дом Романовых, и интересуется, почему туда не водят экскурсии.

Музей истории Узбекистана

В тени Музея истории мы слушаем комментарии гида о коллекции купюр, которые там хранятся, о сочетании мрамора, стекол и деревянных створчатых дверей, выполненных известными резчиками по дереву. «Честно говоря, мне они напоминают искусственную челюсть, которая здесь ни к месту, — говорит Александр. — Вот если бы по углам добавили еще резные колонны, можно было бы говорить о какой-то архитектурной композиции». Отфотографировав лицевую сторону здания со всех ракурсов, мы огибаем его, случайно попав в кадр чьей-то фотосессии. Замечаем, что местами с фасада откололся мрамор и пустоты наспех замазали бетоном и штукатуркой.

— А музей тоже коммерчески невыгоден? — спрашивает кто-то из группы.

— Ну как вам сказать… Возможно, если бы тут устраивали какие-то выставки или подумали о рекламном продвижении, может, и стал бы выгоден. Как сделали с музеем «Garage» в Москве, например.

Внизу рабочие меняют плитку. Александр тем временем рассказывает участникам о комплексе правительственных зданий через дорогу от музея, показывает архивные фотографии и кадры из старых узбекских фильмов, которые снимали на этих улицах.

Мы продолжаем наш путь от музея в сторону ЦУМа. Нам нужно к Выставочному залу, но из-за неразумного проектирования мы вынуждены сделать крюк через подземный переход к ЦУМу, а от него мимо векового тутового дерева уже на противоположную часть проспекта Узбекистан. Задержавшись в парке около универмага и устроив небольшой перерыв, мы снова слушаем нашего гида. По его словам, сначала все восхищались относительной чистотой фасада центрального универмага. Но позже поднимали вопрос о том, здание не выражает национальный колорит. После этого во внутренних помещениях использовали декор с «национальными» мотивами в виде лепнины. А позднее фасад закатали в пластмассу.

Центральный выставочный зал

Наша группа подходит к Центральному выставочному залу Академии художеств. Здание ЦВЗ было построено в 1974 году по проекту архитекторов Р. Хайрутдинова и Ф. Турсунова. Внешний фасад зала выложен бирюзовой плиткой. Туда-сюда снуют рабочие, подготавливающие пространство к очередной выставке. Вместе с Александром мы обходим здание по периметру, рассмотрев гипсовые фигуры на лужайке поблизости, и поднимаемся к галерее. Здесь прохладно. Пока туристы пытаются поймать игру света и тени, гид рассказывает историю о том, как руководство выставочного зала хотело обратиться к именитым сертифицированным реставраторам из Лувра. По мнению Фёдорова, иностранные имена искали, чтобы повысить медийную огласку. Хотя для самого здания было бы лучше привлечь рестовраторов-выходцев из Средней Азии, среди которых есть узкие специалисты по среднеазиатскому искусству и архитектуре.

— Странная у вас какая-то культура собственного принижения, — замечает девушка из группы. — Любите вы себя относить к людям второго сорта.

В группе чувствуется напряжение, вызванное этими словами. Стараясь сгладить ситуацию, напоминая, что во многих странах постсоветского пространства как институции, так и отдельные специалисты действуют с оглядкой на условный запад или мнения иностранных экспертов. Это отчасти признаки колониального мышления разговора и решаем продолжить нашу прогулку к следующему зданию.

Голубые купола

У ресторана «Голубые купола» шумно, то тут, то там пробегают дети, парочки заняли все свободные скамейки на аллее. Группа с интересом рассматривает мозаику на дне пустого бассейна под недовольные взгляды строителя. Федоров объясняет нам, что стеклянные плитки на колоннах появились уже позднее и не имеют отношения к изначальной задумке архитекторов, как и входная мозаика на двери.

После ресторана все решили немного отдохнуть. Кто-то, как я, сразу же пошел закупаться водой, кто-то обсуждал увиденные памятки и гадал о следующих экспозициях. Наш экскурсовод объяснял, как раньше выглядел проспект Космонавтов, и показывал архивные фотографии Дома обувщиков, который все сейчас знают как здание Интерпола.

«Жемчуг»

Мы переходим дорогу и направляемся к самой известной многоэтажке Ташкента — экспериментальному шестнадцатиэтажному керамзитобетонному дому, спроектированному архитектором Офелией Айдиновой. «Жемчуг» строился по принципу «вертикальной махалли», где каждые три этажа объединили в общую рекреационную зону.

У дома мы не особо задерживаемся. Конечно, хочется попасть внутрь, но это требует дополнительного согласования с жильцами, а рисковать и пробираться втихую гид не хочет. Осмотрев алюминиевую солнцезащитную панджару и фигуры на фасаде, напоминающие не то цветы, не то лепешки, наша группа возвращается к перекрестку. Наш путь лежит дальше, сквозь площадь Космонавтов в сторону Музея первого президента.

Театр кукол

Надо признаться, что, прожив всю жизнь в Ташкенте, я ни разу не была в Театре кукол. Мне это здание всегда казалось каким-то заброшенным и пустым, я никогда не видела, как оттуда выходят родители с детьми после спектакля. В какой-то момент я даже подумала, что театр давно заброшен. Но, как оказалось, он до сих пор функционирует, там проходят спектакли и у входа висит огромная афиша.

Само здание отдаленно напоминает какой-то сказочный замок с высокой башней, в которой просто обязана сидеть какая-то принцесса в ожидании спасителя. Приятно и неожиданно было увидеть знакомых с детства персонажей на мозаике: если приглядеться, можно заметить Винни Пуха, Крокодила Гену с Чебурашкой, Буратино и героев восточных сказок. Окна театра напоминают небольшие бойницы, из которых вот-вот могут выглянуть стражи замка.

Авторами кукольного театра были ташкентские архитекторы, и чтобы выразить «национальные» мотивы они не пользовались простыми конъюнктурными способами, а мыслили, а проводили глубокий анализ. Например, использовали некоторые принципы зодчества доисламского периода. чтобы выразить национальный стиль.

Это важно отметить, так как многие эксперты в области архитектуры говорят, что большинство общественных зданий в Ташкенте, где использовали имитацию панджары, резные колонны и двери и ориентальные узоры строились московскими архитекторами.

Мы обходим театр со всех сторон. Нацгвардеец, следящий за нами из-за забора бывшей резиденции, медленно проходит дальше, оборачиваясь время от времени. Федоров говорит, что однажды его чуть не забрали за то, что он хотел сфотографировать заднюю часть театра. Пришлось прикидываться иностранцем.

Еще немного порассуждав о том, насколько закрыта у нас была страна, мы решаем отправиться к последней точке нашей экскурсии.

Кинотеатр «Панорама», гостиница «Шодлик» и телецентр

Прежде чем осмотреть кинотеатр, мы решаем прогуляться до здания, в котором расположены театр «Ильхом» и гостиница «Шодлик» — бывший Дом молодежи. Построенное во времена брежневского застоя, оно так и не стало особо популярным.

От гостиницы мы дошли до здания Телецентра. Сейчас попасть внутрь не получится из-за забора, поэтому мы смогли лишь издалека запечатлеть мозаику на его фасаде.

Ну и последняя наша цель — кинотеатр имени Алишера Навои. Построенный по проекту архитектора Серго Сутягина, он был центром культурного притяжения советского Ташкента. В его стенах, например, проходил знаменитый Ташкентский кинофестиваль, который не так давно решили возродить.

Из-за готовящегося открытия Международного фестиваля анимации мы смогли лишь мельком увидеть, как выглядит большой зал кинотеатра изнутри. Посмотрев на афиши прокатных фильмов, среди которых большинство — узбекские картины, туристы спросили, а показывают ли тут артхаусное кино.

***

На этом наша экскурсия подошла к концу. В целом как человек, который родился и вырос в Ташкенте, я узнала не так много нового и большую часть экскурсии просто рассматривала свои любимые здания, вспоминая, как сильно изменился Ташкент за последние лет 10. Как стало мало деревьев, больше пыли, как исчезла надпись «Миру — мир!» с многоэтажки около Выставочного зала.

Стоит ли местным ходить на такие экскурсии? Однозначно да, но хотелось бы большего разнообразия. Александр Федоров, например, упоминал панельные дома на 23-м квартале Чиланзара, построенные до землетрясения по образу и подобию первых хрущевок «Новых Черёмушках» в Москве. Из-за этого сходства доа называли ташкентскими Черёмушками».