Сансара и легенды русского рока

Екатеринбург – крупный промышленный город, третий по численности населения в России. Неудивительно, что созданный в нём (тогда носившем название Свердловск) в 1968 году рок-клуб «Сфинкс» стал одним из самых известных и значимых в стране, и подарил такие культовые группы, как Nautilus Pompilius, Чайф, Агата Кристи, Смысловые Галлюцинации.

Уральские горы преграждают путь тёплым воздушным массам с запада, в результате чего климат в этом городе по меркам Узбекистана довольно суров – средняя температура зимой – 10 градусов, летом – около семнадцати. Возможно, именно поэтому музыка Екатеринбургских групп звучит в основном спокойно, медитативно и поэтично – например так. Или так. “Стать рекой, быть тёмною водой” – это про них. 

Поэтому нет ничего удивительного, что лидером рок-музыки нового времени в этом городе стала группа с мягкой лиричной музыкой и философским названием “Сансара”.

Группа образовалась в 1997 году. Ребята не имели музыкального образования и постигали тонкости игры прямо во время репетиций. В 2000 они уже выступают на крупнейшем фестивале русского рока – “Нашествии”. В общей сложности “Сансара” примет участие на нём девять раз. 

Сам лидер группы, Александр Гагарин, говорит, что её новейшая история началась в 2008 году, когда был записан альбом “Пожары”. Вокал самого Гагарина присутствует лишь на одном треке, в то время как остальные – тексты поэта Сергея Данилова, прочитанные им самим под музыку группы. Этот немейнстримный жанр, называющийся spoken word, ещё будет встречаться в творчестве группы, как и эксперименты с электроникой и даже джазом. Но самый характерный стиль группы всё же инди-рок, часто уходящий в пост-панк. Мягкость и мелодичность звучания хорошо дополняет вокал Гагарина. Александр в детстве перенес отит, вследствие чего его дикция нечеткая, но от этого ещё изящнее вплетается в общее звуковое полотно. 

Начиная с 2012 года состав группы часто и сильно меняется. Гагарин сотрудничает с разными представителями инди-сцены СНГ, среди которых можно выделить Феликса Бондарева (RSAC, Макулатура), участвовавшего на записи альбомов Сансара, Игла (2012) и Ласточка (2016). Последний на сегодняшний день альбом – “Станция Отдых” (2021) записанный совместно с Антоном Макаровым (Свидание, Диктофон, Олег Гаркуша).

В творческом пути Сансары важную роль сыграли легенды Свердловского рок-клуба – “Чайф” и “Смысловые Галлюцинации”, а также “Мумий Тролль”. В свою очередь, группа Саши Гагарина активно сотрудничает с молодыми коллективами, такими как “Сова”, “Свидание”, “Мы”. 

В 2021 году выходит альбом “Сохрани мою речь навсегда”, записанный разными исполнителями на стихи Осипа Мандельштама. Гагарин помогал с подбором состава для сборника. 

Также Сансара поучаствовала в трибьютах группам “Кино”, “Мумий Тролль”, “Гражданская оборона”, и вышедшем в этом году сборнике “После России”, созданном на стихи русских поэтов-эмигрантов 20-х годов. 

Тираны уходят, а настоящее остаётся

На концерте в Ташкенте Сансара исполняли как собственные произведения, так и композицию на стихи Мандельштама из проекта “Сохрани мою речь навсегда”

…и знаменитую антивоенную песню “Где цветы”, написанную американским автором на основе поэзии Шолохова и получившую известность в исполнении Марлен Дитрих.

“Что касается проектов Ромы Либерова «Сохрани мою речь навсегда» и «After Russia». Он – наш друг и концептуально эти сюжеты очень выверены. Можно сказать, что он ими живет, для него это действительно важно, и я разделяю его историю с Мандельштамом”, – рассказывает Саша Гагарин.  

“Этот альбом был приурочен к юбилею. История такова, что все стихи Осипа Мандельштама дошли до нас благодаря Надежде Мандельштам. Их нельзя было хранить, и она их запомнила. Нет никаких чемоданов с рукописями. И все, что мы знаем – это то, что она по памяти донесла до нас.

«Сохрани мою речь навсегда» — 21 песня написанная на стихи Осипа Мандельштама сегодня. А ведь нам даже неизвестно, где именно он погиб. Для меня это имеет символическое значение. Что один тиран, что второй тиран – они пришли и ушли. А настоящее – остается.

И то же самое с альбомом «После России». Вообще так назывался сборник стихов Марины Цветаевой выпущенный в эмиграции, но сегодня – это культурный проект посвящённый 100-летию русской эмиграции. Его герои — поэты, которые, может быть, покинули Россию еще детьми. Они жили своей жизнью, писали стихи. Но, из-за того, что они писали на русском языке, не были востребованы, а в Советском союзе их естественно не печатали. О них чрезвычайно мало кто знал, они не встретились с читателями на родине, но тем не менее, поэты существовали — так называемое «незамеченное поколение». 

Рома приехал к нам (на Балканы, где живет группа – прим.) прошлым летом, чтобы «размять» идею нового релиза, и всё случилось. В новых условиях это же ещё и основание для собственной жизни, своего нынешнего существования в мире. То, что эти голоса вернулись в Россию песнями, через сто лет, кажется мне очень важным. Я чувствую в этом силу”.

О войне и мире

Яна (Хук): Как давно вы в вынужденной эмиграции и насколько тяжело было уезжать? Ведь, по сути, вы оставили большую часть своей работы (в том числе и вне группы «Сансара») в России

Саша Гагарин: В моём случае, кажется что слово «эмиграция» не очень подходящее. Но да, уже пятого марта я был в Белграде. А Женя приехал чуть позже.

Я испытываю каждодневное переживание за всё, что происходит в целом: боль за людей, которым сейчас намного хуже, чем мне. Остальное не имеет значения. Но я очень долго не давал никаких интервью, потому что, честно говоря, вижу чаще плюсы в своём нынешнем положении. Мой взгляд на то, что происходит со мной… более светлый что ли.

Мы живем в мире. Мир маленький. Я себя мыслю городами, а не странами. Я вот не в Сербии, я в Белграде. До этого в моей жизни были два города: Екатеринбург и Москва. 

Сейчас появился третий. И я знал, куда я еду. Я был в Белграде еще до пандемии раза три и полюбил его. Оставил в памяти «флажочки», так сказать. И поэтому, мне чуть легче, в этом смысле было.

А про концерты… В 2022 году у нас было в три раза больше концертов, чем год до этого. Да, они маленькие, но они пронзительные, и проходили в разных городах, столицах разных стран. В России, последние пять лет, мы играли в целом только в Екатеринбурге, Питере и Москве.

Но, у меня и с пандемией была такая история. Все это дает мне некоторую силу, почему-то так. Конечно, есть моменты отчаяния, переживания и прочего. Но в целом, я скорее подсобираюсь. Может быть, я плюсы специально собираю, чтобы мне было легче.

Яна: Когда этот война закончится – вы вернетесь обратно в Россию?

Саша: Я еще в мае сказал Сашке, своей жене, что если вдруг случится, что наступит прекрасная Россия будущего, то я бы всё же оставил своей базой Белград ещё некоторое время. Ведь ещё в августе 2021 года мы гуляли по районам этого города и размышляли «а может быть пожить тут какое-то время». Я бы, наверное, просто ездил на концерты в Россию…

Женя Пьянков: Для меня всё будет зависеть от того, как там все сложится. Какой отпечаток на обществе это все оставит. Я не хотел уезжать из Москвы, мне она очень нравится. Я до сих пор считаю, что это один из прекраснейших городов мира. И я бы с радостью туда вернулся. Но, сейчас к этой «эпохе» я отношусь, как к путешествию. Наверное, как там все успокоится, можно будет говорить о возвращении. Пока так. Хотя, Белград мне тоже очень нравится.

Яна: Насколько за последний год изменилась музыкальная индустрия? Видно, что в российской сцене произошел раскол

Саша: Большинство артистов можно вообще не обсуждать, как мне кажется. Это не про развитие музыки. И вообще не про музыку. Да, остались и молодые музыканты, ведь не все из них могут позволить себе уехать сейчас. Им остается только расти, если будет возможность. Пусть будет, несмотря ни на что. Пусть рождается прекрасное и новое вопреки.

Яна: Насколько реально вам сейчас организовать концерт в России?

Саша: Я обычно пишу в ответ на такие вопросы, что в мире пока ещё есть дела, которые нужно непременно закончить. Типа как супергерой. Вроде как отъезжаю, чтобы не влезть в бессмысленную дискуссию) Но, у меня были концерты в России в прошлом году, в мае и в августе. И я видел людей, для которых это важно, видел смысл в этом диалоге для себя. Но, я высказываюсь против войны с первого её дня и понимаю что, так или иначе, опасность для меня в случае появления в стране существует.

Где вы были … лет? Как случился концерт в Ташкенте

Яна: Были ли какие-то ожидания, которые оправдались или, может, наоборот от выступления в Узбекистане?

Саша: Мы и так всегда переживаем. Но, концерт в Ташкенте был одним из самых лучших, что мы пока играли с Женей вместе

Женя: Поддерживаю. И по атмосфере, и по публике, и по звуку и нашим ощущениям. Все было хорошо.

Яна (Хук): Мы заметили, что до войны Узбекистан и Ташкент, в частности, не были никогда какой-то важной точкой для туров артистов и музыкантов. А сейчас мы наблюдаем как музыканты, которые не могут выступать в России, словно нашли для себя новую площадку. Многие наши жители эту метаморфозу воспринимают очень ранимо. Вы не считаете подобные выступления в Ташкенте лицемерными?

Саша: Ну я точно – нет. Потому что я думаю, что на нас должен обидеться и Иркутск, Воронеж и любой российский город, до которого мы не доехали. И человек испытывает большой спектр эмоций, много разных чувств и мыслей приходят к нему. Такая обида может появиться где-то на фоне, но не стоит ее растить. Знаешь, на прошлой неделе в Белграде было три концерта: Анакондаз, Леонид Фёдоров, Мгзавреби – и все на одной неделе. Сербы не обижаются, это же какой-то естественный процесс.

Женя: Мне кажется, тут может быть двоякая обида – Ташкент не звал

Саша: Я бы ездил везде, куда нас зовут, но приезжаю к тем, кто в итоге смог организовать концерт. 

Вот была прогрессивная часть России, с действительно гражданским обществом, новая русская интеллигенция если угодно. Но мы же жили в той же Москве или Екатеринбурге, создавая сами себе круг общения. Хипстеры, не хипстеры, журналисты, художники, архитекторы, рекламщики, владельцы спешалти-кофеен и любого другого малого бизнеса – все молодые и не очень люди, которые по-другому смотрят на мир, с горящими глазами, хорошо и увлечённо делают свою работу. И вот в один момент большей частью это сообщество снялось с места и переместилось. И поэтому, такие концерты стали возможны. И, я думаю, что это тоже, в определенной степени «плюс» для стран, куда приезжают артисты.

Яна (Хук): Чувствуется позиция «Наши слушатели уехали туда, поэтому мы поедем за ними», а не «Здесь были уже наши слушатели, и мы приехали к ним». Даже на вашем концерте было заметно, что среди посетителей было всего несколько местных

Лиза (менеджер группы): Мы давали рекламу на всех информационных ресурсах. И заметили, что интереса со стороны ташкентцев, практически не было. Это не укор, просто цифры

Саша: Можно конечно обижаться, только недолго пожалуйста — так или иначе эта ситуация создает условия и новые возможности для всех сразу. Для принимающей стороны несомненно также. Нужно просто чаще встречаться, как говорят. Об артисте узнают или через стриминги и соцсети, или когда он долго бьёт в одну точку своими появлениями и в итоге собирает полный зал.

Яна (Хук): На концерте вы с Сергеем Кимом* собирали донаты для украинских беженцев в Узбекистане. Это планировалось заранее или это импульсивное решение?

Саша: Мы встречались с Сережей в Питере, так что мы знакомы. И наш знакомый напомнил нам друг о друге в Ташкенте. Я ему написал, мы стали переписываться и, я надеюсь, что мы еще встретимся. Поэтому, можно сказать, что это планировалось заранее

*Сергей Ким – маркетолог и основатель креативного агентства Sekta. В начале войны он основал проект помощи Help Ukraine from Uzbekistan, который поддерживает беженцев из Украины в Узбекистане, пострадавших от российского вторжения.