Кто такие «АлоэВера»?

«АлоэВера» — поп-рок группа из Екатеринбурга. На их счету пять полноформатных альбомов, первый из которых вышел в 2012-м, а последний — в 2022 году. Автор песен — вокалистка Вера Мусаелян. Музыка группы представляет собой танцевальный поп-рок, а лирика развивалась от романтических переживаний к рефлексии на политические события.

О «культуре отмены» и отношениях с организаторами и зрителями

В ноябре 2023 года концерты «АлоэВера» в Тель-Авиве и Дубае были перенесены. Группа также подвергалась кампании по отмене выступлений в 2021 году из-за связи солистки с российским оппозиционером Ильёй Яшиным. В Узбекистане тоже «отменяют» артистов. Прочитать об этом вы можете вот в этой статье

Когда что-то случается в первый раз, то вслед за этим всегда возникают сильные эмоциональные переживания. Когда всё это [отмена концертов — прим. Хука] начиналось в 2021 году, мне было сложно понять, как такое вообще возможно и почему это вызывает жуткую боль. 

Конечно, в случае с отменами концертов нет никаких претензий к организаторам и слушателям. Это была вынужденная ситуация, болезненная для всех.

Сейчас, когда переносы и отмены длятся два с половиной года, у тебя вырабатывается какой-то план действий: что и как ты пишешь людям, как покупаешь билеты, что делаешь дальше. Это всё уже не вызывает всплеска эмоций. Мы ко всему привыкаем и со всем учимся быть.

Нас очень много отменяли, тогда мы на кураже меняли площадки, бегали от правоохранительных органов и что-то вечно придумывали. Сейчас такого запала уже нет — ты понимаешь, где и какие могут быть риски. Что отмена концерта — это уже не просто отмена выступления, что это может тебе чем-то грозить. По крайней мере, в России сейчас именно так. В других странах у нас не было такого опыта, поэтому мне интересно, что может быть.

Песни «про мужей и капитанов» сменились на песни про актуальные темы, порой без скрытых смыслов. Что ты чувствовала, когда произошёл этот переход?

У меня есть ощущение, что этого перехода никогда и не было. Я как писала про мужей и капитанов, так и пишу дальше. Но так сложилось, что мужьями и капитанами стали российские оппозиционные политики, и свидания стали проходить в спецприёмниках. 

Я как писала про личные переживания, так и пишу дальше. Просто социально-политическая ситуация вокруг и моя личная стали таковыми, что в них всё больше и больше вплетались другие темы. Я не могу сказать: «я пела про это, а теперь буду вот про это». Всё сплеталось и перемешивалось постепенно, и наш последний альбом как раз это демонстрирует.

О личной позиции, позиции артиста и страхе быть отвергнутым фанатами

Я не могу выбирать, о чём говорю, а о чём — нет. Я следую пути предельной честности что в творчестве, что в социальных сетях, что в выражениях и в интервью. Чем я являюсь, то и представляю миру. 

У меня никогда не было потребности заигрывать с аудиторией, быть не собой, только чтобы меня любили. Для меня это очень болезненно. Если кому-то не по нраву то, что я делаю, они имеют право меня не выбирать. Ни как личность, ни как артиста. Это решение, которое было принято очень давно.

Сейчас, когда выхожу на сцену в разных залах, странах и городах, я понимаю, что могу быть полностью собой и иметь своё мнение. Есть много людей, которые поддерживают меня и которых всё устраивает. И я счастлива.

О первом альбоме «Стыд» и дерзком образе

Я не умею ничего выдумывать, можно сказать, что у меня не очень хорошая фантазия. Я пою о том, что происходит. 

Когда писался «Стыд», происходило то, что меня волновало. Я думаю, что это очень классное время, когда пик твоих эмоций зависит от того, написал тебе парень или нет, встретилась ли ты с ним в пальто на «голое» тело или нет. Потом, со временем, эта тема проходит, и тебя начинают интересовать закрытые границы. 

Ни одно творчество не может быть стопроцентно тобой. Как только ты написал слово — оно начинает существовать отдельно от тебя. Даже если я списываю это со своей жизни. Ты растёшь, а твой герой может как расти вместе с тобой, так и застревать где-то «там». 

Между песнями с первого альбома и мной нынешней нельзя поставить знак равенства. Но всё же это был реальный человек, реальные чувства и реальное взросление.

О «культуре стыда» и внутренних протестах

Я очень хорошо понимаю, о чём речь. Я армянка и азербайджанка, меня растили в большой культуре стыда. «Что скажут соседи?», «Как моя дочь имеет право такое петь и говорить?» — это то, что я прочувствовала на себе.

Когда про нас говорили, что мы — «протестная музыка», наверное, это и был единственный мой протест. Стыд — это про то, что «я уже такой есть, но считаю, что не имею права быть». Стыд — это про то, что уже существует: мысли, желания, интересы, поведение, про которые говорят, что это недопустимо и недостойно. И каждый, кто так говорит, на самом деле внутри точно такой же. У него тоже есть эти желания, эти стремления.

Мы живём в культуре вранья друг другу, осуждения за то, что уже есть. Это очень глубокая тема. Культура стыда — удобный способ манипуляции воспитанием, которым очень легко пользоваться. Крайности [в поведении и действиях] случаются от очень большого внутреннего зажима. Это всё равно что кипящая в закрытой кастрюле вода. Взорвёт не потому что проблемы с водой или паром, а из-за закрытости. Когда мы говорим, что у нас тоже бывают «проблемные истории», что у нас происходит, нам становится легче, а ситуация выравнивается. И таких «взрывов», таких импульсов, когда человек может повести себя не лучшим образом, удаётся избегать.

О столкновении с общественным мнением

Общественное мнение зачастую складывается из таких же «не принимающих себя» людей. Мы так сильно боимся, что нас отвергнут, что начинаем выискивать что-то в других и говорить: «Вот они плохие, а мы — хорошие. Нас принимайте, а их — нет».

На самом деле людей вынуждает к такому поведению точно такой же ужасный стыд за себя самого. Не стоит ждать, когда все вдруг начнут тебя одобрять. Лучше начать с себя, и постепенно все вокруг начнут меняться. 

Сначала на меня косо смотрят, но через какое-то время привыкают. А потом сами начинают вести себя на концертах так, как действительно хотят себя вести. Это постепенная история, и для неё необходима небольшая смелость.

Приняв себя, можно изменить других?

Изменив себя, ты сам начинаешь по-другому относиться к окружающим, меняется твоё отношение к ним. Ты сможешь принять даже не самые хорошие их стороны, признать, что на данный момент эти люди такие. Наверное, это принятие и помогает менять других. 

Это даёт облегчение — когда люди видят, что они могут быть приняты даже со своими тёмными сторонами и странными желаниями. Таким образом можно по чуть-чуть, ненасильственно, менять окружающих.

Об объединении людей с помощью музыки и творчества

Я думаю, что снижение напряжения через музыку понемногу вполне реально. Но у человека, который слушает эту музыку, должен быть внутренний запрос на изменение. Наверное, если ты поёшь свои песни человеку с пулемётом в руках, это не сработает.

У меня была история, когда мне написал незнакомый человек. Он сказал, что когда-то работал в Роспотребнадзоре. В его задачи входило проверить работу одной российской радиостанции и написать на неё донос. Но он совершенно случайно попал на момент, когда в эфире крутили нашу песню. Его это заинтересовало, он начал смотреть наши выступления, эфиры и слушать песни. Он даже сходил на наш концерт, и ему понравилось. Спустя время он уволился с работы, а теперь живёт в другой стране и занимается любимым делом. 

Он написал мне это сообщение, чтобы поблагодарить за то, что он счастлив. И вот вопрос: это наша музыка так на человека повлияла или у него был внутренний неосознанный запрос на то, чтобы жить по-другому, а музыка просто срезонировала. Я думаю, что смыслов тут гораздо больше, чем нам кажется.

О концерте в Ташкенте и формате выступления

Сейчас у нас по понятным причинам гастролируют четыре человека из группы. Поскольку мы никогда не были в Узбекистане, нам хочется сыграть всё — микс из разных альбомов, который будет соответствовать больше настроению, чем тематике или концепции. Я соберу всё, что мы делали, буду выбирать и танцевальные, и бережные песни. Мне бы хотелось показать зрителям весь спектр.

У нас будет полноценный концерт — число людей на формат выступления не влияет. Когда есть возможность, мы привозим трубу, и в какой-то момент она будет классно звучать. Сейчас вместо соло трубы, допустим, у нас будет гитара. Можно сказать, что это, скорее, украшательство — их можно добавить, и это будет круто, но если их нет, то и не страшно.

О настроении на концерте

Концерт — всегда вопрос сотворчества. Даже если смотреть на это не как на концерт, а как на вечеринку. Ведь эмоции и ощущения от вечеринки зависят от каждого из пришедших на неё. 

Для меня концерт — это про взаимодействие со зрителями. Поэтому концерты мне не надоедают, они не похожи друг на друга. Мне очень интересно познакомиться, увидеть всех зрителей. 

Наша группа существует уже десять лет, и все эти годы мы ходили на концерты, как на свидания. Мы узнавали друг друга, привыкали. А теперь у меня есть возможность увидеть людей «с чистого листа». Мне очень интересно, как всё сложится.

Конечно, мне хочется, чтобы люди пришли с предвкушением, ожиданием и интересом. Лучший способ настроиться на наш концерт — намазать на себя блёстки. Я хочу, чтобы сияние, которое находится внутри каждого человека, было видно. Блёстки — самый простой способ вывести его во внешний мир.

Концерт в BARDUCK — уникальный шанс побывать на выступлении группы. Привозить зарубежных исполнителей в Узбекистан — занятие малоприбыльное. Желание это делать у многих держится на любви к искусству и откликах публики. Чем больше аудитория на каждом подобном концерте сейчас — тем чаще и разнообразнее они будут в будущем. Подробнее о том, как работает индустрия, мы говорили в отдельной статье.