Насилие у соседей — что делать и куда звонить
В 2023 году власти Узбекистана установили уголовную ответственность за домашнее насилие, а в мае 2025 года вступил в силу Закон «О защите детей от всех форм насилия». Однако, несмотря на закреплённое право на защиту, многие потерпевшие боятся «выносить сор из избы» из-за угроз агрессора. Могут ли соседи встать на защиту? Выясняем, как общественность адаптируется к таким изменениям и насколько эти механизмы применимы в реальной жизни.
Закон о криминализации домашнего насилия
В апреле 2023 года Узбекистан официально признал домашнее насилие уголовным преступлением. Впервые в истории страны в Уголовный кодекс была внесена статья 126-1 «Семейное (бытовое) насилие», которая закрепила ответственность за физическое, психологическое и экономическое насилие внутри семьи, а также обозначила виды насилия и дала им юридические определения. Это решение стало результатом многолетней работы правозащитников, юристов, активисток и представителей гражданского общества, добившихся признания домашнего насилия не частным делом, а нарушением закона.
Одной из первых эту новость о принятии закона прокомментировала заведующая сектором по коммуникациям и информационной политике исполнительного аппарата президента Саида Мирзиёева. Она отметила, что основа законопроекта — инициативы рабочей группы активистов и экспертов при Сенате, до последнего отстаивавшей самые прогрессивные поправки к закону. Работа над законом велась в рамках рабочей группы при Сенате Узбекистана. В неё вошли представители Министерства юстиции, Верховного суда, активистки проекта Nemolchi.uz Ирина Матвиенко и Нигина Худайбергенова, а также юристки Дильфуза Куролова и Камола Алиева.
Что изменилось?
Новая статья Уголовного кодекса предусматривает наказание за систематическое насилие в семье — от штрафов и исправительных работ до лишения свободы на срок от 3 до 5 лет в зависимости от тяжести деяния, повторяемости, а также наличия отягчающих обстоятельств.
В октябре 2024 года в законодательство были внесены дополнительные поправки, усиливающие защиту детей и ограничивающие возможность примирения сторон. Теперь жертва и обвиняемый могут примириться только на стадии судебного разбирательства, а не во время следствия, что должно снизить давление на пострадавших и исключить главную проблему — формальные «мирные соглашения».
До 2023 года домашнее насилие в Узбекистане рассматривалось как административное правонарушение или вовсе не квалифицировалось как преступление. Примирение сторон часто происходило на этапе следствия, без участия суда и не проверялось на добровольность. Судьи редко запрашивали информацию о семейной обстановке, а наказания даже за тяжкие телесные повреждения были минимальными.
На сегодняшний день повторные эпизоды домашнего насилия квалифицируются как отягчающее обстоятельство, что усиливает наказание и исключает возможность их игнорирования. Введена отдельная уголовная ответственность за насилие в отношении детей, а судебные акты стали доступны госорганам, правозащитникам и исследователям для анализа, мониторинга и повышения прозрачности правоприменения, что позволяет отслеживать правоприменение и выявлять системные сбои.
Результаты и данные
Согласно данным пресс-секретаря Верховного суда Азиза Абидова, с января 2024 года по октябрь по Узбекистану привлекли к ответственности 15 826 человек за бытовое насилие.
По статье 59−2 о бытовом насилии были привлечены к ответственности 15 427 человек, из них 9 210 был назначен штраф, а 6 217 — административный арест. За бытовое насилие, совершённое повторно или с отягчающими обстоятельствами, понесли наказание 399 человек, из которых 126 приговорены к лишению свободы, 255 получили наказания, не связанные с лишением свободы, и 18 осуждены условно.
В 2025 году было зарегистрировано 48 303 случая насилия в отношении женщин, что на 121 % больше, чем за аналогичный период прошлого года. Член Комитета Сената по вопросам молодежи, женщин, культуры и спорта Малика Кодирханова трактует данные как рост насилия. С другой стороны, учащение обращений показывает растущее доверие у женщин к представителям власти.
С чем продолжают сталкиваться активистки и что поменялось после принятия закона, мы узнали у основательницы проекта Nemolchi.uz, которая участвовала в разработке закона о криминализации домашнего насилия.
Ирина Матвиенко
феминистская активистка, исследовательница и гендерная экспертка
«Вопрос о том, стоит ли сообщать о случаях домашнего насилия среди соседей или знакомых, остаётся острым и неоднозначным. Смысл в таких заявлениях есть всегда. Даже если пострадавшая откажется писать заявление, а это случается нередко, важно понимать, что, по статистике, женщине требуется в среднем около восьми попыток, чтобы уйти из абьюзивных отношений. Это не происходит сразу после осознания или первого обращения.
Общественная нетерпимость к насилию формирует у потенциальных жертв и свидетелей убеждение, что насилие недопустимо, о нём нужно говорить. Но многие живут в среде, где насилие воспринимается как норма: «муж бьёт — так было у мамы, у тёти, у соседки». Но заявления о насилии разрушают эту картину мира, показывая, что существуют другие модели — без насилия. Особенно важно помнить, что в семьях, где происходит насилие, страдают дети. Даже если они не подвергаются прямому насилию, они становятся свидетелями, впитывают поведение отца и матери, а затем воспроизводят эти паттерны во взрослой жизни. Без альтернативных моделей, которые демонстрирует общество, бороться с этим явлением крайне сложно.
Реакция властей на такие случаи бывает разной и зависит от конкретных представителей. Иногда участковый, зная, что семья регулярно конфликтует, просто не приходит, особенно если пострадавшая отрицает факт насилия. В таких ситуациях тех, кто сообщил о происшествии, могут обвинить в ложном вызове. Но бывают и другие случаи: женщину убеждают написать заявление, обещая не давать ему ход, а затем используют его как предупреждение агрессору — если повторится, оба заявления будут активированы, и он понесёт ответственность как рецидивист. Иногда женщину уговаривают хотя бы взять охранный ордер, если она не готова писать заявление. Однозначного сценария здесь нет.
Тем, кто стал свидетелем насилия, важно фиксировать происходящее: записывать звуки, снимать видео, чтобы было понятно, откуда доносится шум, а если возможно — и самих участников. Это позволяет избежать обвинений в ложном вызове: есть факты, есть доказательства. Даже если пострадавшая не пишет заявление, инцидент, произошедший в общественном месте — в подъезде, на улице, — может быть квалифицирован как мелкое хулиганство, то есть нарушение общественного порядка. В этом случае свидетели могут заявить, что на их глазах произошло правонарушение, и потребовать привлечения по статье 183 Кодекса об административной ответственности.
Криминализация домашнего насилия действительно повлияла на ситуацию, но не в том смысле, что она остановила все случаи. Статистика показывает, что такие инциденты продолжают происходить, и их число остаётся высоким. Однако проблема стала видимой. Ранее, когда не существовало отдельной статьи, случаи насилия «размывались» по общим статьям — причинение телесных повреждений, умышленное причинение вреда лёгкой, средней или тяжкой степени. Выделить из них именно семейное насилие было крайне сложно. Сейчас это стало возможным. А когда проблема становится видимой, появляется возможность строить системные решения и стратегии борьбы».
Одной из таких стратегий может быть обращение в правоохранительные органы и иная помощь пострадавшим. Так, Малика (имя изменено) обратилась с жалобой к участковому и осталась довольна результатом:
«Всё началось с ссор за стенкой у соседей. Я думала сначала, что бывают крикливые люди, семьи шумные, и не предполагала, что может случиться что-то плохое. Потом стал слышен чаще плач ребёнка, крики взрослых становились громче. Соседи могли так ссориться раза 4 в неделю, но в какой-то момент стало уже страшно и за женщину, и за ребёнка.
Сначала я стучалась, хотела поговорить, открывал мужчина, кричал на меня матом, что я не в своё дело лезу, и закрывал дверь. Потом я позвонила в милицию, приняли заявку, затем мне позвонил участковый, всё подробно расспросил, много вопросов было, я всё уже не вспомню. Предупредил, что придёт сначала ко мне с председателем махаллинского комитета. Приехали минут за двадцать, всё лично расспросили ещё раз, я, как могла, рассказала. Потом пошли уже к соседям. Они уже не ругались, но было слышно, что тон голоса был немного повышен у всех.
Я думала, что всё, просто поговорили и ушли, но через день был звонок от участкового. Он рассказал, что муж был против каких-то решений жены, запрещал ей из дома выходить, и поэтому постоянно ругались. Ссоры прекратились, а участковый ещё несколько раз звонил, чтобы узнать, слышно ли ругань, как раньше, или спокойно всё. В целом мне кажется, что от моего звонка была польза. На тот момент я просто была спокойна, а потом ещё поняла, что так мужчина понял, что не обязательно жена может заявить, но и соседи, и она не одна».
Мы решили проверить, как работает механизм в данном случае на примере нашей героини. Участковый не захотел делиться информацией о том, какие меры принимаются в случае жалоб от соседей, но председатель махаллинского комитета согласился анонимно поделиться тем, какую роль играют органы самоуправления.
«Мы реагируем на жалобы, звонки и обращения вместе с участковым. Нам приходят обращения иногда от соседей, иногда сначала участковому звонят, и мы подключаемся. Не могу точно сказать, что чаще — примирения или пишут заявления, но мы стараемся узнать в первую очередь причины конфликтов и потом уже смотрим по ситуации. Бывает, что просто ссора, а бывает, что и к женщине, и к детям насилие применяется.
Соседи спокойно могут обращаться с такими жалобами — мы должны на них реагировать, обращать внимание и работать с участковыми над каждым случаем».
Со слов представителя махаллинского комитета, важно донести до граждан информацию о праве не фигурировать в деле после сообщения о нарушении: соседи и знакомые могут никогда не узнать, кто именно обратился с жалобой в правоохранительные органы.
Что же делать?
Позвонить на горячую линию 1146. Это круглосуточная бесплатная телефонная линия доверия для помощи пострадавшим от притеснения и насилия, работающая на всей территории Узбекистана. Мы проверили, как она работает. Ответили менее, чем за минуту, проконсультировали о том, как именно могут помочь женщинам, столкнувшимся с домашним насилием:
— выдать охранный ордер на месяц
— направить женщин в реабилитационный центр до 6 месяцев
— направить в центр «Инсон», где бесплатно окажут услуги юристы и психологи
Линия на данный момент работает исправно, операторы говорят на узбекском и русском, проявляют заинтересованность в звонке и подробно отвечают на вопросы.
Обратиться в милицию можно по номеру 102, и в случае сообщения о домашнем насилии участковый примет заявку. Если потерпевшая напишет заявление, то события должны развиваться следующим образом:
— председатель махалли и инспектор профилактики беседуют с лицом, совершившим факт притеснения и насилия
— ️социальный работник принимает меры для первоначальной оценки состояния женщины и несовершеннолетних детей
— ️инспектор по профилактике выдаёт женщинам охранный ордер и, при необходимости, принимает меры по оформлению акта для помещения в отделения первичной медико-санитарной помощи
— социальный работник и инспектор по профилактике помещают женщин и их несовершеннолетних детей в отделение первичной медико-санитарной помощи на основании их согласия.
Введение любого нового закона требует непосредственного участия граждан. Повышать свою гражданскую ответственность необходимо, и не стоит забывать, что в некоторых случаях все мы можем спасти чью-то жизнь, помочь обезопасить страдающих от домашнего насилия и способствовать прекращению стигматизации жертв и их близких.