***

Вывеска на будке гордо гласила «РИМONT РАDYOПРYOMNIK». Махмуд Шарифович открыл дверь и вошёл. Будка внутри была освещена тремя странными лампами, которые постоянно меняли цвет. Из динамика на стене будку заливал такой же шум, который был в приёмнике Махмуда Шарифовича утром. Хозяин этого места выглядел невероятно странно. Его волосы, зачёсанные налево, были недостаточно длинными, чтобы скрыть выбритый висок. Половина их была обесцвечена, другая половина выкрашена в кислотно-яркий голубой цвет. Его глаза скрывались за очками с розовыми стёклами.

— Салам! — сказал он, — что у вас?
— Вот, сломался, — сказал Махмуд Шарифович, протягивая ему приёмник, — Издаёт такой же странный шум, как ваш сломанный динамик.

Мастер посмотрел на Махмуда Шарифовича поверх очков нарочито выпученными глазами.

— Дед, это же техно! — сказал он. — Ты чего?!
— Техно что?
— Ну техно! Музыка такая, ты чего!
— А почему оно в моём радио?
— Ну это же музыка, музыку ставят по радио.

***

В течение дня Махмуд Шарифович посетил Технологический университет, новый технопарк и научно-производственное объединение «Технолог». Везде он спрашивал про техно и везде получил один и тот же ответ — не знаем про такое.

***

С тех пор, как Махмуд Шарифович стал слушать макомы, он исправно ходил в чайхану, которой раньше пренебрегал. Компания сначала относилась к нему настороженно, но со временем его приняли. Вот и сейчас бывший пропагандист Хамид нахваливал его.

— Я всегда говорил, что наш Мудик далеко пойдёт. Он и книги пишет, и бои останавливает, и гравитацию починил. Я всегда говорил, что Мудик голова, Анвару, царствие ему небесное, каждый день без устали это повторял!

— Да брось, Хамид, — смутился Махмуд Шарифович. — Ты мне льстишь, я уже вон как покраснел. Лучше расскажи мне, ты слышал про техно?
— Техно что?
— Просто техно. Музыка такая. Ну такая, уууииииуиууу-тц-тц уууииии, — Махмуд Шарифович как смог попытался изобразить утренний шум.

Тут подал голос Равшан.
— Это не та, которую всякие странные цветноволосые слушают? У них ещё свет постоянно скачет с красного на зелёный и обратно.
— Про что-то такое я и правда слышал. Говорят, что эти цветные ещё и бурду всякую пьют, смешивают хорошую выпивку с лимонадиками, молоком, гадость такая.
— Так они же все наркоманы! — включился в разговор Хаджи-бобо. — Нанюхаются порошков, таблеток наедятся, а потом слушают это своё тц-тц и дрыгают туловищами!

— Да что вы такое говорите?!
— Да-да, честное слово! Они ещё иногда шабаши устраивают, собираются на заброшенных заводах или в горах или в пустыне сотнями или тысячами, включают свои шайтан-напевы, накуриваются и дрыгаются! — Хаджи-бобо утёр со лба пот потными же руками и облизнул губы. — Я не удивлюсь, если у них там и разврат всякий творится! Месяц назад возле моей махалли их сбор был, девки все в пижамах, в белье, в платьях с разрезами до подмышек!

Махмуд Шарифович молча слушал и вспоминал случаи, когда и сам видел странных молодых людей с цветными волосами, блёстками на лицах, с экстравагантным макияжем, в одежде, напоминающей иногда нижнее бельё, иногда уютную пижаму, а иногда и вовсе непонятно что.

***

Через три дня в центральной газете вышла статья «Волк в овечьей шкуре» за авторством некого М. Ш. В ней рассказывалось о том, как деструктивные силы, прикрываясь выдуманным жанром музыки, расшатывали устои национального менталитета и засоряли мозги молодёжи (и меломанов) опасными идеями.

Ещё через день в городе стали появляться листовки «скажем твёрдое НЕТ западному влиянию!». На них были изображены карикатурные образы любителей техно, пьющих, курящих, колющих себя шприцами.

Через неделю неизвестные стали по ночам громить магазины сети «Texnomarket». В конце недели у дома правительства собрался митинг. Из привезённых откуда-то больших динамиков звучали макомы, среди толпы тут и там виднелись молодчики в чапанах с изображением танбура и дойры, а на наспех сооружённом помосте Махмуд Шарифович прочитал горячую эмоциональную речь о злобных западниках, которые сначала устроили войну между Кракозией и Арулько, а теперь хотят завладеть умами нашей молодёжи.

К концу месяца прошло уже пять митингов, сеть «Texnomarket» объявила себя банкротом и закрылась, а новый технопарк два раза атаковали неизвестные. Один из молодых министров был вынужден подать в отставку: слухи о том, что он технократ, вызвали очень сильное возмущение населения. Не обошлось и без курьёзов — одна бдительная гражданка приняла звуки азана за интерлюдию в техно-треке и пыталась уговорить соседей спалить мечеть.

Следующий месяц открылся срочным заседанием парламента. После трёхдневного обсуждения был принят новый закон. Техно запретили, техно-фестивали запретили, а вместе с ними, на всякий случай, и все другие фестивали, кроме фестиваля макомов и фестиваля дыни. Научные степени кандидата и доктора технических наук запретили, научные советы распустили. НПО «Технолог», новый технопарк и частную школу «Технодром» закрыли и объявили вне закона.

***

Махмуд Шарифович проснулся в своей кровати под бодрое щебетание птиц. За окном светило солнышко, ярко-голубое небо было усеяно пушистыми белыми облачками. Шума города не было слышно, и только пение птиц нарушало утреннюю тишину.

Бодро вскочив с кровати, он подошёл к столу и включил радиоприёмник. Из динамиков полились милые сердцу Махмуда Шарифовича напевы макомов. Он стал блаженно слушать, постукивая пальцами в такт, а чуть спустя начал и подпевать. Утро было замечательным. Жизнь была замечательной, и никакому техно больше не удастся её омрачить.