Генерал мороз

В первой половине января 2023 года Узбекистан накрыли аномальные холода, что негативным образом отразилось на экономике. Во время морозов пострадали не только потребители, но и производители товаров и услуг, обеспечивающие пополнение доходной части бюджета. Например, одними из самых пострадавших отраслей выступили сфера общественного питания и гостиничный бизнес, где убытки составили от 25% до 70% из-за отсутствия газа, воды и света. В итоге бизнес потерял клиентскую базу, что привело к росту убытков. 

Кроме сферы услуг, январский кризис затронул и промышленность. Согласно данным Госкомстата, физический объём продукции, произведённой промышленными предприятиями в Узбекистане, сократился почти на 10%, составив 33,6 трлн сумов (номинальный рост 0,7 трлн сумов к аналогичному периоду 2022 года). Если посмотреть по отраслям, то сильнее всего пострадала обрабатывающая промышленность, сократившись на 11,5%. Производство автомобилей упало почти в три раза, выпуск лакокрасочной продукции — более чем в 7 раз, производство текстильной продукции — на 14%, пищевой и электротехнической — на 8% и 6,2% соответственно. 

В начале февраля президент Шавкат Мирзиёев оценил потери промышленности Узбекистана в 7 трлн сумов, а также посетовал на то, что ВВП по итогам первого квартала может недосчитаться до 1,5%. Февральский негативный прогноз главы государства отчасти находит своё подтверждение в данных Госкомстата по ВВП за первый квартал: доля промышленности в структуре ВВП сократилась с 31,1% до 28,2%, а вклад в прирост ВВП уменьшился с 1,4% до 1,1%. 

Более того, холода отрицательно сказались на сельском хозяйстве страны. Так, фермеры Сурхандарьинской области — одного из основных регионов — потеряли от 80% до 90% урожая белокочанной капусты, что привело к существенному росту цен на рынках. Аналогичная ситуация наблюдалась с помидорами, которые подорожали более чем в два раза в результате потери урожая, который выращивался в теплицах. 

Из-за холодов в январе сократились темпы роста экспорта Узбекистана. Экспорт без золота за первый месяц 2023 года увеличился чуть более чем на 6% (за аналогичный период 2022 года рост составил 22%), а на драгоценный металл пришлось больше половины экспорта страны. В структуре экспорта поставки за рубеж текстильной продукции просели на 10,5%, газа — на 86,1%, удобрений — на 44,2%. Из-за просадки экспортных поставок дефицит внешней торговли вырос почти наполовину, достигнув отметки в $876,9 млн, но всё могло быть ещё хуже, если бы не золото. 

Отрицательное влияние январских морозов на экономику страны признал и Центральный банк. В регуляторе отметили, что в январе розничный товарооборот, промышленное производство и строительные работы замедлились, а темпы роста сферы услуг сократились. Тем не менее Центробанк заявил о временном характере шока, а также спрогнозировал скорую “стабилизацию экономической активности и восстановление отраслевых показателей”. 

Драматическая ситуация во многих отраслях экономики, а также просевший экспорт не могли не сказаться на государственном бюджете страны — точнее, на его доходной части. Например, к 13 января дефицит государственного бюджета составил 5,54 трлн сумов — расходы превысили доходы в 2,3 раза. Огромный размер дефицита госбюджета сложился из того, что доходы снизились на 18,9%, до 4,37 трлн сумов, а расходы выросли на 73,6%, до 9,9 трлн сумов. Для сравнения: дефицит государственного бюджета на 2023 год заложен на уровне менее 25 трлн сумов. 

В свою очередь в Министерстве экономики и финансов заявили, что дефицит бюджета объясняется негативным влиянием холодов на объёмы производства и услуг, что привело к задолженности 30 тысяч предпринимателей в размере 1,2 трлн сумов, а также полным финансированием социальных обязательств государства в первую неделю января. 

Начало 2023 года выдалось для государственного бюджета Узбекистана тяжёлым, так как сразу нарушило планы в бюджетно-финансовой сфере. Кроме январских холодов, ситуация усугубляется дополнительными расходами на проведение референдума и досрочных выборов. 

Латание дыр

Более жёсткие условия бюджетного планирования заставили власти Узбекистана искать пути покрытия возросшего дефицита государственного бюджета. Всего у государства есть три инструмента для решения этой задачи: увеличение доходов, снижение расходов и внешние заимствования. Стоит отметить, что в этом году Узбекистан прибегал сразу к двум инструментам, так как задействование одновременно нескольких способов увеличивает эффективность и позволяет решить насущные вопросы. 

Согласно “Бюджету для граждан” за 2023 год, дефицит государственного бюджета — разница между доходами и расходами — закладывался на уровне в 24,72 трлн сумов (по сравнению с 2022 годом дефицит увеличился почти на 70%), а консолидированного бюджета с учётом государственных фондов и программ — в 32,53 трлн сумов. Если брать в расчёт величину в 32,5 трлн сумов, то она составляет 3% к ВВП Узбекистана, что укладывается в предельный размер дефицита бюджета. Покрытие дефицита консолидированного бюджета, а также погашение основного долга предполагалось за счёт кредитов (17,3 трлн сумов), займов на реализацию госпрограмм (7,8 трлн), выпуска внутренних облигаций (17 трлн сумов) и приватизации (10 трлн сумов). 

Первый способ по поддержанию бюджетной стабильности — повышение доходов государственного бюджета. В середине февраля президент Шавкат Мирзиёев отложил снижение ставки налога на прибыль с января 2023 года с 20% до 15%, несмотря на то, что это положение было зафиксировано в Стратегии развития Нового Узбекистана в период с 2022 по 2026 год. Теперь возможное снижение запланировано на 2025 год. Также указом президента с 20% до 30% увеличивается сумма средств, поступающих в виде налогов, пошлин и штрафов во внебюджетные и государственные органы. Таким образом, президент спустя больше месяца внёс поправки в закон о государственном бюджете на 2023 год задним числом. Все эти меры направлены против снижения доходной части бюджета. 

Более того, в марте появились сообщения с жалобами предпринимателей на налоговые органы, которые незаконно списывали с их счетов налоги на прибыль. По словам представителей бизнеса, налоговики прибегали к практике авансовых платежей за налог на прибыль. В итоге Налоговый комитет изучил ситуацию, признал недостатки, освободив и понизив в должности нескольких сотрудников, а также пообещал вернуть излишне взысканные средства. Тем не менее из данной практики налоговых органов можно сделать вывод о том, что они вынуждены изыскивать дополнительные налоговые поступления — своего рода дойную корову, которой на этот раз выступил малый и средний бизнес. 

Второй инструмент — внешние заимствования. В конце января заместитель председателя Центрального банка Бехзод Хамраев в интервью “Газете.uz” заявил, что “в этом году привлечение долга станет сложным из-за повысившихся процентов”. 

При этом он отметил то, что “правительству трудно удержать себя от трат”.

В условиях удорожания внешних заимствований Узбекистан вынужден привлекать внешние займы для финансирования бюджетного дефицита. Так, в результате поездки Мирзиёева в Китай был подписан 41 документ о сотрудничестве. В частности, два документа касались открытия кредитной линии между НБУ и Эксимбанком Китая, а также Государственным банком развития Китая. Помимо этого, государственный банк Германии KfW согласился выделить Узбекистану кредит на сумму в 500 млн евро для поддержки бюджета и социально-экономических реформ. По аппетиту правительства к наращиванию внешних заимствований можно предположить, что госбюджет трещит по швам, поэтому Министерство экономики и финансов занято латанием дыр. 

Однако законодательство предусматривает пересмотр бюджета в случае низкого объёма доходной части. В законе о госбюджете на 2020 год введён порядок сокращения расходов в случае невыполнения прогнозных параметров доходов — секвестр бюджета. В законе о госбюджете на 2023 год сказано, что в случае невыполнения прогноза доходов госбюджета по итогам полугода и отсутствия оснований для их поступления до конца года осуществляется сокращение расходов. За утверждение сокращения бюджета ответственен Олий Мажлис, который действует на основе предложений правительства: если сокращение расходов республиканского бюджета меньше 3%, то предложение вносится Министерством экономики и финансов, а если больше, то Кабинетом министров. Установленный порядок объясняется тем, что, согласно 93-й и 94-й статьям Конституции, к полномочиям Олий Мажлиса и Сената относится принятие госбюджета по предложению, а Законодательная палата Олий Мажлиса несёт ответственность за исполнение контроля за госбюджетом. 

Ни слова о дефиците 

Наиболее значимой проблемой, помимо самого факта увеличившегося бюджетного дефицита, представляется отсутствие транспарентности в вопросе государственного бюджета. Например, Министерство экономики и финансов с середины января 2023 года перестало публиковать оперативную информацию о доходах и расходах государственного бюджета, которая велась с 2019 года. Если в 2022 году министерство выпустило больше 200 сообщений, касающихся госбюджета, то в 2023 году последнее сообщение датируется 13 января. Ранее Министерство экономики и финансов публиковало данные о бюджете за 2019, 2020, 2021 и 2022 годы в своём Telegram-канале. Данные за прошлый год публиковались под хештегом #BudgetUz2022. 

В свою очередь “Газета.uz” отмечает, что несколько раз направляла запросы в Министерство экономики и финансов с просьбой предоставить данные по доходам и расходам госбюджета с начала года, но получить ответы ей всё же не удалось. Таким образом, можно утверждать, что нарушается 148-я статья Конституции Узбекистана, которая гласит следующее:

К сожалению, остановка публикации Министерством экономики и финансов данных о состоянии госбюджета, а также игнорирование запросов СМИ говорят об отсутствии открытости и прозрачности, что не позволяет гражданскому обществу осуществлять общественный контроль  за исполнением госбюджета. 

Действия Министерства экономики и финансов наталкивают на следующие мысли. Если от общества пытаются что-то скрыть, то это может означать лишь две вещи: либо дела настолько плохи, что предпочли скрыть данные для того, чтобы не разводить панику, либо дела обстоят настолько хорошо, что это решили скрыть от посторонних глаз, опасаясь какой-либо реакции в ответ. Примером последнего является остановка публикации Росстатом данных о добыче нефти в России, что может быть связано с тем, что Россия пытается скрыть информацию о попытках обойти западные санкции, наложенные на экспорт российских энергоресурсов. Ситуация с бюджетным дефицитом в Узбекистане является обратным примером, когда власти пытаются скрыть от общественности огромные дыры в бюджете. 

Выстрелы себе в ногу

В начале материала упоминались три метода борьбы с бюджетным дефицитом, а в части про латание дыр говорилось только о двух. Снижение расходов или отказ от дополнительных расходов — самый нелюбимый инструмент бюрократии, так как ограничивать себя в потребностях сложнее, чем искать на это деньги как внутри страны, так и за её пределами. 

Из вышенаписанного можно сделать вывод о том, что доходы бюджета сильно просели, поэтому рациональным представляется политика по снижению расходов или хотя бы по недопущению их дальнейшего увеличения. Тем не менее в 2023 году в Узбекистане проходят два электоральных мероприятия — референдум и президентские выборы, — которые ложатся дополнительным бременем на бюджет. Например, на проведение референдума по поправкам в Конституцию было выделено более 182 млрд сумов, а на организацию досрочных президентских выборов — 174 млрд сумов. В итоге получается, что Узбекистан потратит на электоральные мероприятия около 356 млрд сумов. При том что в изначальном варианте бюджета на 2023 год Центральной избирательной комиссии выделялось 16,5 млрд сумов на текущие расходы. 

В увеличении расходов бюджета нет ничего плохого, если они проводятся из рациональных побуждений. Однако в условиях повышенных рисков для бюджетной стабильности каждое увеличение расходной части бюджета должно происходить только по причине острой необходимости, то есть лишь в тех ситуациях, когда деньги нельзя не потратить. Такие ситуации могут возникать в результате чрезвычайных происшествий. 

В нашем случае можно задаться вопросом: насколько необходимо было проводить референдум по принятию новой редакции Конституции именно в этом году? Решение о проведении референдума 30 апреля было принято депутатами законодательной палаты Олий Мажлиса в начале марта этого года, поэтому они не могли не знать о тяжёлой ситуации с бюджетом. 

Больше вопросов вызывает целесообразность досрочных президентских выборов спустя менее чем два года с момента проведения предыдущих выборов, на которые из бюджета тогда выделили 300 млрд сумов. Таким образом, только на президентские выборы за два года ушло около полутриллиона сумов. Тем не менее искать в действиях властей экономическую логику выглядит бесперспективно, так как их интересы лежат в политической плоскости. 

Хочется надеяться, что узбекистанские власти в скором времени опубликуют данные о доходах и расходах бюджета, чтобы общественность могла получить лучшее представление о состоянии дел в стране. Если правительство не пойдёт на сокращение расходов, то, вполне вероятно, прибегнет к двум другим излюбленным инструментам. Налоговая будет внимательно присматриваться к деятельности предпринимателей, пытаясь искать дополнительные налоговые поступления, а правительство будет выпускать внутренние и внешние облигации для поддержания бюджета. Из этого можно сделать один простой вывод: пора бы жить по средствам, ограничивая себя в излишних тратах, ведущих к раздуванию бюджетного дефицита.