Руслан, жил в Москве с 2021

Мне 21 и у меня два гражданства: узбекское и российское.

В 2021 году я поступил в московский университет на факультет психологии. В университете числюсь по узбекскому паспорту, а вот квартиру покупал и работал уже по российскому. Все было хорошо, учеба мне нравилась, но буквально в одночасье все изменилось.

24 февраля я проснулся и увидел сообщение от сестры о том, что Россия начала военные действия на Украине. Сестра предлагала мне улететь обратно в Ташкент, но я подумал и решил остаться в Москве, потому что не хотел пропускать учебу, да и работу тоже. К тому же Москва далеко от границы с Украиной. Я позвонил родителям и рассказал о своем решении остаться.

У меня много знакомых в Украине. Я начал обзванивать их, узнавать, как у них дела, все ли нормально. Поначалу они говорили, что все в порядке и все, что они слышали, — это шум, но в следующие дни они начали рассказывать об обстрелах, что они в опасности и чувствуют угрозу своим жизням. Я старался наблюдать за ситуацией, читал новости, проверял информацию, обзванивал друзей.

Несколько дней назад, когда я был на работе, мои соседи написали, что ко мне домой приезжали военные. В тот же день в университет привезли повестки в армию. У нас на проходной стоял стол, заваленный этими повестками, а по группам студентов отправляли списки фамилий студентов, которые должны подойти к нему и забрать свою повестку. Думаю, что, если бы я забрал повестку, меня бы сразу забрали в армию, а там уже неизвестно, отправляют ли они на «учения» в Украину или нет.

Я решил не рисковать и в тот же день купил билет до Ташкента, собрал чемоданы и уехал. Билет обошелся недорого, около $90, но я не знаю, как буду возвращаться, ведь теперь билеты до Москвы сильно подорожали. Из-за такого экстренного возвращения мне пришлось потратить все накопленные средства. Кошку, которую я забрал из приюта, пришлось пока оставить на попечение знакомым.

Сейчас я не знаю, что мне делать. Пытаюсь решить вопрос с университетом, хочу пока перевестись на дистанционное обучение. Также не знаю, что будет с работой, так как я ничего не успел объяснить работодателю.

Я видел, как тяжело сейчас людям в России. У банкоматов огромные очереди, все пытаются снять деньги с карт, купить иностранную валюту. У кого-то перебои в работе банковских приложений, не работают ApplePay и так далее. Люди разделились на два лагеря: кто-то говорит, что Россия все делает правильно, другие говорят обратное. В Москве начались антивоенные митинги, передвигаться по улицам стало немного проблематично.

Я очень надеюсь, что скоро это все закончится и я смогу вернуться. Думаю, это все займет не больше месяца. Очень негативно отношусь к войне, но считаю, что в ней виноваты обе стороны. На Украине люди потеряют своих детей, братьев или сестер. И экономика страны тоже пострадает, несмотря на помощь других государств. Могу сказать точно, что экономика России уже в кризисе, отношения с другими странами ухудшатся.

* История была записана 2 марта 2022-го. На данный момент Руслан в Узбекистане.

Лилия, жила в Ставрополе с 2018 года

Я переехала в Россию в 2018 году по учебе. В Узбекистане не было возможности получить качественное образование по направлению дизайна, а свободы в высказываниях и экспериментах меньше, чем в России.

Последнее время я работала арт-директоркой в креативном агентстве, но уже месяц как уволилась и ушла в проектную работу. Это не совсем фриланс, я продолжаю поддерживать часть агентских проектов на контрактных условиях и пока не ищу заказчиков.

Мы с парнем давно собирались в Узбекистан. Я не была тут три года, плюс для парня (он гражданин России) безвизовый въезд. Но 24 февраля у меня началось с его слов «Давай поменяем билеты и вылетим сегодня». Я сначала даже не поверила тому, что он рассказал про Россию и Украину. Взяла в руки телефон, увидела последние сообщения от друзей и знакомых. Весь день ощущала непонимание того, что происходит, не знала, кому можно верить, а кому — нет. Отовсюду лилась пропаганда, невозможно было сосредоточиться на работе, уровень стресса и агрессии рос с каждой просмотренной историей в Инстаграме.

Было страшно, так как мы живем в Ставрополе, недалеко от границы с Украиной. Если бы начались какие-то военные действия на территории России, то они бы начались с нас и ближайших городов.

Я долго думала, стоит ли уезжать прямо сейчас. Была надежда, что это просто «показательные действия» со стороны Путина. Не знала, какую позицию займет Узбекистан в этом вопросе, а это был важный аспект нашей поездки. Но на третий день мы все же поменяли билеты и решили вылететь как можно раньше. Вылетали мы из единственного аэропорта, который не закрыли на юге России, — Минеральные Воды.

Ставрополь гораздо меньше Москвы по всем параметрам, поэтому и терять тут гражданам меньше, чем москвичам при введении санкций. Возможно, поэтому люди тут особо не были озадачены первые три дня. Не знаю, как обстоят дела сейчас, но вижу в социальных сетях, что многие пытаются продолжать жить, устраивают мероприятия и распродажи, чтобы клиенты хоть что-то купили. Чувствуется общее напряжение. Россияне и все, кто работает сейчас в России, понимают, что все движется к кризису, но боятся высказывать свою точку зрения, так как не хотят пойти по статье.

Мы, да и все остальные, конечно, переживали за насильственный призыв в армию. Пока мы были в Ставрополе, повестки никому официально не приходили. Служить предлагали только контрактникам, а людей в запасе и мирное население еще не трогали. Возможно, людей призовут, прикрываясь весенним призывом. Думаю, если он сейчас начнется, то, скорее всего, никого даже предупреждать не будут: просто придут и заберут без объяснений. А если откажешься, то сразу же станешь очередным Навальным.
Я надеюсь, что мы скоро вернемся. Что настанет спокойное время, не будет военных действий и снимут санкции, иначе жить там бесполезно. Но сейчас понимаю, что надолго в Узбекистане мы не останемся. Уровень жизни тут не растет, а вот цены — да. Цены на некоторые продукты сравнялись с московскими, а местами выходят даже дороже. Плату тут берут за все. И это развеивает миф о «дешевой стране».

*История была записана 2 марта 2022-го. На данный момент Лилия с молодым человеком в Узбекистане.

Кира, жила в Москве с 2014 года

В 2014 году я окончила бакалавриат в ТашГУ и поступила в магистратуру в Высшую школу экономики в Москве. К тому моменту мой молодой человек уже какое-то время жил в Москве и работал программистом в крупной IT-компании. У меня была программа двойного диплома с европейским институтом, поэтому после первого курса я уехала в Европу. Там училась и стажировалась в научных лабораториях и крупных компаниях. Сначала думала, что просто окончу магистратуру и буду думать, что делать дальше, куда двигаться и так далее. Через год, когда я вернулась в Москву, выбирала между аспирантурой и работой в коммерческих исследованиях. Мы с парнем поженились и остались в России.

В 2021 году, когда отравили Навального, я испугалась. Мне казалось, что начинается что-то страшное. Тревожным звоночком для меня стало возвращение оппозиционера и его последующий арест. Наша прежняя уютная жизнь в IT-тусовке оказалась под угрозой. Я начала искать возможности релокации, проходила собеседования в зарубежные компании. Не покидало ощущение нависшего надо мной меча.

В декабре стало особенно тревожно, появлялись новости о концентрации российских войск на границе с Украиной. На тот момент я уже успела принять предложение компании, которая принципиально не работает на российском рынке, и сразу стала готовиться к увольнению с текущей работы. Я планировала, что еще полгода поживу в Москве, подкоплю денег и настроюсь на переезд. Но когда Путин выступил с заявлением о признании Луганской и Донецкой народных республик, я напряглась. Надеялась, что это просто очередные угрозы, и ничего серьезного не произойдет.

24 февраля меня разбудил муж со словами: «Война началась». Меня охватил ужас. Весь день было тяжело работать, стали появляться новости о первых жертвах, все коллеги плакали. Так как работа связана с разработкой цифровых продуктов UX-исследователь, мне необходимо взаимодействовать с пользователями, разговаривать с ними и проводить интервьюирование. Естественно, в такой ситуации работать было очень сложно.

Дня два мы с командой не находили себе место: плакали, отменяли запланированные встречи с нашими пользователями, пытались перестроить работу и проекты. Мы с друзьями понимали, что создали вокруг себя информационный пузырь и не до конца понимаем, что происходит в социуме.

Вводились новые и новые санкции, рубль упал, ставки по ипотекам подняли. Перестали работать некоторые карточки, цены подскочили. В первый же день около банкоматов выстроились очереди, стало практически невозможно купить валюту. Наверное, в такой ситуации даже самый спокойный человек начнет паниковать. Коллеги (у нас распределенная по всем регионам страны команда) выходили на антивоенные протесты. Я не могла пойти с ними — дома у меня маленькая дочка. Она чувствовала, что со взрослыми что-то происходит, и тоже нервничала. У меня не было паники, только какое-то всеобъемлющее горе. Было все равно на себя, на работу, санкции, обесценивающуюся рублевую зарплату, накопления, которые постепенно превращались в пыль. Хотелось только, чтобы все это закончилось, чтобы люди перестали ночевать в бомбоубежищах и гибнуть от обстрелов.

Я против любой войны и гибели людей. Я очень люблю и уважаю народ Украины, меня восхищает то, как они защищают свою землю и страну. Не знаю, кто виноват в этой войне, но ответственность за нее лежит на российском государственном аппарате. В России как-то так сложилось, что госаппарат сам начал верить в свою пропаганду и потерял связь с собственным народом.

Мои друзья и коллеги, родившиеся и выросшие в России, ходившие на митинги, участники акции на Болотной, жертвующие деньги в ОВД-Инфо (правозащитная негосударственная организация, признанная в России иностранным агентом), все равно считают себя виновными в случившемся. Они жалеют, что мало агитировали своих родных ходить на выборы, голосовать за оппозицию. Мне сложно с ними согласиться, потому что для того, чтобы жить в России при таких репрессиях и выходить на митинги, требуется мужество.

Сейчас я возвращаюсь в Ташкент. Так как я приняла оффер от иностранной компании, мне нельзя оставаться в России с текущими санкциями. Мои друзья из Узбекистана рассказывали, что тут прошла либерализация и что я смогу спокойно оформить самозанятость и открыть счет в банке. К тому же здесь живут мои родители, которые соскучились по своей внучке и не хотят куда-то переезжать.

Мне повезло, что я не успела утратить узбекское гражданство. Я смогу жить в Узбекистане столько, сколько потребуется. Скорее всего, мне нужно будет отказаться от российского паспорта, но я не думаю, что с этим будут какие-то серьезные проблемы. Моему мужу придется немного сложнее: когда он переезжал в Россию, ему пришлось отказаться от узбекского гражданства. Вообще в России достаточно сложно найти работу без красного паспорта. Сейчас мы будем заниматься видом на жительство для мужа. Он имеет право получить его, так как родился и вырос здесь.

Я не знаю, надолго ли мы в Ташкенте. У меня маленький ребенок, и в отличие от других айтишников, я не могу вести кочевой образ жизни. Не могу планировать что-то конкретное, пока занимаюсь вопросами жилья, документами и ребенком. Наша чудесная няня не захотела вернуться в Узбекистан вместе с нами, но, если в Москве станет слишком тяжело, то уговорю ее прилететь. Пока что наши родители обещали помочь нам с внучкой.

Надеюсь, у нас получится организовать тут быт и собрать круг единомышленников. Тогда мы, может быть, останемся тут на подольше. Главное — чтобы чувствовалась свобода.

Мы уже купили билеты, успели взять от «Аэрофлота» и по старым ценам в рублях. Другие авиакомпании привязывают стоимость билетов к доллару, поэтому, если у «Аэрофлота» билет стоил пять тысяч рублей, то у Havo Yo’llari — около двадцати тысяч.
Хочется верить, что все скоро наладиться. Но у меня странное предчувствие, что я больше не вернусь в Москву. У меня осталось много друзей там, но они массово уезжают в Грузию, Армению и так далее. Стараются собрать информацию о доступных странах по-максимуму.

Друзья спрашивают у меня, почему я уехала именно в Ташкент и как тут обстановка. Но я не знаю, как ехать сюда другим россиянам, у которых тут нет родственников, поэтому на всякий случай указала в профиле Telegram-канал, в котором публикуют все советы для иностранцев.

*История была записана 4 марта 2022-о. На данный момент Кира с мужем и дочерью в Узбекистане.

Сергей, учится в Белгороде (40 км от границы с Украиной) с 2021 года

В 2020 году я поступил в Белгородский государственный университет на факультет гостиничного и ресторанного бизнеса. Но приехал в Россию только в августе 2021 года. Параллельно с учебой подрабатывал, занимался разработкой сайтов пару месяцев и участвовал в разных тимбилдингах. Еще мы с местными экоактивистами создали карту с точками приема вторсырья. Сейчас я начал выступать на открытых микрофонах и пробую себя в стендапе.

24 февраля мне в семь утра позвонили родственники и начали спрашивать, все ли со мной в порядке, не ранен ли я. Спросонья не мог понять, что происходит, и ответил, что со мной все хорошо. Полез смотреть новости и обалдел: во все чаты уже кидали фотографии танков, военных грузовиков, которые проезжали через наш город в сторону Украины. Я начал думать, что мне делать, как быть, стоит ли уезжать и, если да, то как и на какие деньги.

В общежитии все как-то сразу разделились на два лагеря: первые старались побыстрее уехать из города, вторые закупались едой из-за паники. Мы с друзьями из Ташкента весь день размышляли, стоит ли нам уезжать. Мы думали, что это все скоро закончится. Из общежития открывается вид на весь город, и мы видели, как группы вертолетов, по три-пять штук летели в сторону Украины. А тем же вечером я увидел видео, как эти самые вертолеты сбрасывают «ловушки» на жилые дома.

Преподаватели в университете понимали, что сейчас не самое подходящее для учебы время, и не пытались на нас давить. Некоторые из них разговаривали со студентами на отвлеченные темы, но все равно не пытались обсуждать то, что происходит. Среди студентов были и те, кому было все равно, хотя большая часть, конечно, боялась и паниковала.

Большинство людей в городе старалось побыстрее снять с карт все деньги, кто-то даже собирал «тревожные чемоданчики», чтобы в случае чего сразу же уехать. Все разговоры обязательно сводились к войне, какую бы тему ты ни выбрал. Люди не знали, что им делать, куда бежать или, может, стоит остаться. Кто мог, уехали сразу же.

Сейчас очередей уже практически нет. У меня не было проблем с картами и приложениями, потому что на моем телефоне нет NFS. Те люди, у которых эта функция была, снова расплачиваются обычными картами или устанавливают себе SberPay. А моему знакомому пришлось переводить свои деньги на мою карту, потому что он не смог снять с нее деньги.

Война с Украиной отражается на нашей жизни. Каждый день мы видим военные грузовики, слышим звуки истребителей. Я не видел беженцев, но знаю, что их размещают в гостинице «Белгород». Еще знаю, что периодически отправляют гуманитарную помощь военным и беженцам. Я стал чаще оставаться дома, ведь в городе отменили многие мероприятия, тот же стендап или какие-то вечеринки.

Я не думаю, что Украина предпримет какие-то серьезные действия в сторону России, поэтому решил не уезжать. Да, были случаи, когда в сторону города выпускали ракеты, но их было не так много. Конечно, я понимаю, что в случае серьезной опасности мне придется уезжать, но тогда я поеду к родственникам в Россию.

Первое время я был твердо уверен в том, что Путин плохой и так делать нельзя. Это кем надо быть, чтобы вторгаться в чужую страну?! Но на тот момент я не знал про Донбасс, в то время (2014 год) я был мелким и мне было все равно, эта ситуация меня не касалась. И в первые дни конфликта я начал это все изучать, читать статьи, мнения разных людей в социальных сетях. И пришел к выводу, что в этой ситуации виновата Россия, что вторгаться таким способ в чужую страну неправильно. Да, сначала они говорили, что уничтожают только военные объекты, но потом начали появляться видео, как они бомбят жилые дома, автобусы. Я не знаю, кому верить, потому что каждая сторона выкладывает разную информацию, каждый день появляются новые данные. Поэтому я говорю лишь то, что думаю.

Здесь в Белгороде очень много людей поддерживают то, что происходит. Есть, конечно, те, кто против и войны, и Путина. Несколько дней назад на центральную площадь города вышел человек с плакатом «Нет войне!», но его практически сразу же арестовали. А когда вышла группа людей с плакатами за Путина с буквой “Z” на черном фоне, им ничего не сделали, и они даже проехались по городу. И это говорит о том, что происходит.

Я не знаю, как и когда война закончится. Но России, а точнее, ее жителям будет очень сложно. Будут повышения цен, путешествовать можно будет только по своим городам. Не будет никаких инноваций, зарубежных технологий. Украина, скорее всего, обзаведется новыми друзьями. Но, может быть, будет и так, что Украина не будет прежней. Многие люди уже уехали в другие страны и вряд ли захотят возвращаться обратно.

Я думаю, что сейчас мне нет смысла возвращаться в Узбекистан. Вряд ли тут, в Белгороде, будет хуже, чем на Украине. Моя мама пишет и звонит мне каждый день, пытается убедить меня приехать. Но она такой человек, прочитает все только в одном СМИ и начинает паниковать. Я объясняю, что у нас тут все хорошо и по-другому, успокаиваю ее. Дал ей понять, что я в порядке и все делаю по уму.

*История была записана 4 марта 2022-го. На данный момент Сергей остается в Белгороде.

Виталий, живет в Москве с 2009 года

Я уехал в Россию в 2009 году. Хотел сменить обстановку, да и была возможность уехать к родственникам, к которым мог обратиться за помощью. Сейчас занимаюсь проектированием и изготовлением мебели.

Когда началась война, вся эта «спец-п****ц операция», я задумался: «Кому это все надо и зачем?!». Не найдя рационального ответа, я лишь наблюдаю за тем, что происходит… в непосредственной близости. Лично для меня жизнь в последнее время никак не изменилась, все идет своим чередом.

У близких война вызвала разные чувства: шок, неопределенность, удивление, страх, досаду… можно сказать, весь спектр негативного эмоционального восприятия, который только может прочувствовать человек. В социуме чувство напряженности создает неизвестность.
Мне жаль, что кое-кто подумал, что больше нет никакой возможности, кроме как воспользоваться деструктивными методами достижения цели. Что не подумали, как это отразится на жизнях миллионов людей. Война вряд ли закончится (а кончалась ли она вообще?!), да и какая именно: информационная, политическая, экономическая или геополитическая?

Конечно, я думаю о том, чтобы вернуться в Узбекистан. Ташкент — моя Родина, там я провел самые беззаботные годы своей жизни, там остались мои друзья и могилы моих предков. Но вернусь я не потому, что тут, в России, сложно или невыносимо. Я верю, что, несмотря на то, куда меня забросит жизнь, я буду приезжать в Ташкент.

*История была записана 4 марта 2022-го. На данный момент Виталий остается в Москве.