Краткая история узбекистанского кинематографа

Первым документалистом и оператором на территории современного Узбекистана принято считать Худайбергена Деванова. Он был выходцем из зажиточной семьи и учеником немецкого кинолюбителя Вильгельма Пеннера. В начале XX века Деванов привёз в Хорезм кинокамеру «ПАТЭ» № 593 и снял первый сюжет о хивинском хане Асфандияре. Позднее, в конце 30-х годов Худайбергена Деванова отправили в лагерь для политических заключённых, где он и скончался. В 1958 году кинооператора реабилитировали.

Более «массовая» история узбекского кино началась в 1920-х с создания кинофабрики «Шарк юлдузи» и треста «Узбекгоскино». Кинематограф развивался волнами, отражая социальные и политические изменения в стране. Самыми яркими картинами стали экранизация романа «Минувшие дни» и фильм «Об этом говорит вся махалля».

После того как Узбекистан стал независимым, местное кино начало активно исследовать новые жанры, такие как драмы и комедии, отходя от старых советских традиций. Переосмысление прошлого началось ещё в конце 80-х с картины «Сиз кимсиз?» и продолжилось в первом узбекском фантастическом фильме «Абдулладжан, или Посвящается Стивену Спилбергу». С 1998 года узбекское кино взяло курс на национальную уникальность в стилистике и темах, например «Чимилдик» Мелиса Абзалова или «Чаёнгул» Сабира Назармухамедова.

— За период независимости какие картины узбекского кинематографа вы бы отметили и почему?

— Не сочтите это за пафос, но Узбекистан — одна из немногих стран на постсоветском пространстве, правительство которой делало много, чтобы сохранить национальный кинематограф в сложные 90-е и нулевые. Только у нас выделялись средства из бюджета на поддержку и художественного кино, и анимационного, и документального. И нам, на самом деле, завидовали кинематографисты других стран. 

В конце 90-х и начале 2000-х у нас ещё работали Юсуф Разыков и Джаник Файзиев. Картины Юсуфа Разыкова «Женское царство», «Воиз» («Оратор»), «Дилхирож» («Танец мужчин»). Несомненно, творчество Зульфикара Мусакова, Камары Камаловой, Сабира Назармухамедова, картины которых были отмечены на многих международных кинофестивалях и вошли в «золотой фонд» отечественного кино, стали своеобразным «мостиком» из профессионально-выдержанного советского кино в сегодняшний день независимого узбекского кино. 

Если говорить о фильмах, снятых уже новым поколением узбекских кинематографистов, то в первую очередь на ум приходят картины Ёлкина Туйчиева («Чашма», «Постскриптум», «2000 песен Фариды»), Аюба Шахобиддинова («Утов», «Паризод»), Мансура Абдухаликова («Кудук»). Я очень пристально слежу за творчеством Умида Хамдамова, Сарвара Каримова, Джахонгира Касымова, Шокира Халикова — это очень сильные режиссёры, которые умеют создать атмосферу фильма, мыслить художественно, грамотно управлять камерой и актёрами для создания глубокого и цельного произведения.

Конечно, я сейчас говорю сугубо об авторском кино, о произведениях, которые создаются не для зарабатывания денег, а для высказывания авторов, для осмысления жизни вокруг, анализа своего времени… Самое удивительное, параллельно у нас очень успешно развивался и такой феномен, как коммерческое кино, пусть даже его уничижительно называли «хон-тахта». Были годы, когда на экраны кинотеатров выходило более 50 кинокартин в год, снятых на частных студиях. Зрители буквально ломились в кинотеатры. Гремели имена режиссёров Рустама Сагдиева, Джахонгира Ахмедова, Абдувахида Ганиева. У нас появился свой «парад кинозвёзд», а наличие в титрах имен Адиза Раджабова, Дилнозы Кубаевой, Алишера Узакова, Шахзоды Матчановой и многих-многих других было залогом зрительского успеха.

Но… К огромному сожалению, этот всплеск узбекского кино уже в прошлом. Очень трудно назвать фильмы последних трёх лет, которые бы запомнились зрителю или были бы замечены на кинофестивалях категории «А». Кинотеатры опустели, так и не пришли в себя после пандемии.

Есть объективные причины такого упадка, как, например, появление цифровых платформ, уход кино в пространство интернета… Есть и субъективные причины, когда многие классные режиссёры отвернулись от нового руководства «Узбеккино» после известного конфликта (речь идёт о критике в адрес «Узбеккино» — прим. Хук), поняв, что Фирдавс Абдухаликов, как бывший «телевизионщик», направляет все свои усилия на развитие сериального производства. Хотя для этого существует ГУП «Узбектелефильм».

— В чём основные трудности развития кинематографа в Узбекистане?

— Кинематограф — это очень сложное явление в культуре. Это одновременно высокое искусство и масскульт, идеология и целая отрасль экономики, завязанная на кинопроизводстве, подготовке кадров, кинопрокате, обслуживании кинотеатров.

Сегодня наш кинематограф впал в стагнацию. И этому очень много причин, по моему личному мнению. Причин взаимосвязанных.

• Нет воли руководства, нет «заказа» на интересные, оригинальные, высокопрофессиональные сценарии — значит, не будет хороших кинокартин с поддержкой госбюджета.

• Нет ярких отечественных картин — зритель не пойдёт в кинотеатры… Зритель отвыкает от походов в кино, значит, умирает частное и независимое кинопроизводство. Соответственно, нет смысла строить новые современные кинотеатры. Получается замкнутый круг.

Да, можно сказать в оправдание, что в современном мире есть онлайн-платформы и никто уже не ходит в кинотеатры, чтобы провести время с семьёй или друзьями.

Но есть противоположные примеры. В той же России, несмотря на санкции и отток зарубежных кинопрокатчиков, мы наблюдаем такой мощный всплеск киносмотрения в кинотеатрах, подъём национального кинопроизводства, выход достойных и качественных фильмов на большие экраны и онлайн-платформы.

— Что можно сделать?

— Раньше в нашем государственном кинематографе существовало планирование, формировался «сценарный портфель» по самым разным жанрам: был представлен процент «идейного» кино, процент развлекательного и жанрового кино, процент детского кино и т. д.

• Наверное, стоит вернуться к такой практике и начинать именно с кинематографа жанрового, чтобы вернуть наших зрителей в кинотеатры. Найти свой аналог «Чебурашки». Провести открытый конкурс на киносценарии. Добиться прозрачных худсоветов, которые не распределяли бы бюджеты только для своих авторов, забыть распри и вернуть опытных режиссёров-профессионалов, которым будет интересно снимать классное, а не заказное. 

• Создать фонд развития кино, который бы формировался с отчислений от телеканалов, которые крутят рекламу в кинофильмах.

• Законодательно заставить телеканалы выкупать права на показ и платить «роялти» создателям кинофильмов и киностудиям.

— Есть явные сдвиги в документальном кино, оно продолжает активно развиваться. А что с остальными жанрами?

— У нас снимается много документальных фильмов — в среднем 40 в год. Ведётся также хроникальная летопись страны. Чаще всего наши документалисты обращаются к фильмам-биографиям известных личностей страны, снимаются фильмы-реконструкции, рассказывающие о событиях прошлого, зачастую с акцентом на политические и социальные изменения. И, конечно, излюбленный жанр узбекских документалистов — так называемые культурные фильмы. Они исследуют традиции, обычаи, ремёсла узбекского народа. Среди них очень много туристических открыток — фильмов, в сотый раз рассказывающих о красотах древних городов — Самарканда, Бухары и Хивы.

Весь этот вал безлик и неинтересен. Очень сложно вспомнить хоть одно произведение, которое бы выделялось своим нестандартным драматургическим ходом, интересной режиссурой, необычным монтажом. Повторюсь, я говорю о фильмах, которые снимаются по государственному заказу. 

Из последнего могу отметить только работу нашего корифея Шухрата Махмудова «Матонат». Очень хорошая режиссура, работа с документальной хроникой, использование художественной реконструкции.

И ещё запомнилось. Совсем недавно на просторах «Ютуба» появилась интересная картина молодого независимого режиссёра Фархода Абдужалилова «Голос улицы. Малик». Это фильм-наблюдение, снятый очень просто, без изысков, на любительскую камеру. В центре фильма — Малик, молодой человек, который с раннего детства живёт в подвалах, бомжует. Зарабатывает тем, что сдаёт баклажки и макулатуру с помоек. А ещё Малик — доморощенный поэт и рэпер.

Автор ничего не комментирует, просто следует за Маликом по местам его боевой славы, где были и драки, и приводы в милицию, и наркотики. Наверное, для любой другой страны появление подобной картины — ничем не примечательный факт. Ничего особенного и необычного в культурной жизни. Но для Узбекистана это стало настоящей сенсацией. Вот некоторые комментарии от зрителей, которые говорят больше любой рецензии (орфография и пунктуация авторов сохранены): 

«Наконец-то видео про простых людей нашего Узбекистана», «Чисто настоящая правда городских улиц», «Самому кушать нечего было. Кошек кормил и котят. Малик , жизнь сложная, но Аллах дал тебе доброе сердце. Храни Аллах тебя. Смотрю ролик и реву. Как помочь этому доброму парню?». 

Увы, таких документальных фильмов, по-настоящему независимых и искренних, в Узбекистане очень и очень мало.

Они сняты либо в виде эстетских, рафинированных фильмов-открыток с постановочной, отлакированной операторской работой, либо фильмов злободневной повестки, облюбованных западными НКО. Но и среди них нет интересных работ с новациями в области драматургии или монтажа, искренних и пронзительных.

— Как обычные граждане могут помочь в развитии кинематографа?

— Сложно ответить на этот вопрос. Конечно, очень радует, что у нас появляются свои площадки для киноклубов.

Зрители собираются, чтобы посмотреть и обсудить интересные фильмы. Есть киноклуб у киношколы Fokus, есть 139 Documentary Center c показами от Олега Карпова, Eco-kafe. Я знаю, что есть группы молодых кинорежиссёров в Telegram-каналах, где они показывают свои ролики, клипы, короткометражки. Приятно радуют наши ребята, участвующие в проекте «Снять за 48 часов».

Но всё равно не хватает таких инициатив снизу, каким был в своё время проект «Kinoафишка» или Фестиваль видео-арта того же Олега Карпова. Канули в Лету кинофестивали для молодых Pro-logue и «Ижодий Парвоз».

Несколько лет назад мои знакомые пытались создать краудфандинговую платформу для сбора народных средств для лучших кинопроектов. Но не случилось, и эта идея умерла. Наверное, какая-то киноинициатива родится, когда созреет такая потребность в самом киносообществе. Но я думаю, что и сама киномолодёжь, а именно — студенты ВГИКа и других киношкол могут самостоятельно, без указаний сверху организоваться в какие-то сообщества, проводить свои фестивали и показы с приглашением простых зрителей.

Надеюсь, мы скоро это увидим!

Что у соседей?

Один из примеров современного казахского кино — франшиза «Келинка Сабина». Серия фильмов рассказывает о приключениях алматинки Сабины, мечтавшей о жизни с арабским шейхом, но в итоге оказавшейся женой пастуха в отдалённом ауле. Трилогия, созданная Нуртасом Адамбаевым с 2014 по 2022 год, не только завоевала любовь зрителей, но и породила множество подражателей, превратив Адамбаева в звезду казахской комедии.

Однако внимание зрителей к казахской комедии стало смещаться благодаря творчеству объединения ArtDealers. Фильмы «Жаным, ты не поверишь» (2020) и «Умри, но вспомни» (2023), выделяющиеся на фоне других работ своим нестандартным подходом и чёрным юмором, стали новым словом в казахском кино. Эти работы, сочетающие элементы слэшера, треша и постиронии, отличаются оригинальностью сюжета и глубокой проработкой персонажей, что принесло им международное признание.

В то же время появляются новые работы Адильхан Ержанова. Фильмы «Чёрный, чёрный человек» (2020) и «Голиаф» (2022) демонстрируют уникальное сочетание жанров и стилей — от корейского неонуара до вестерна с элементами библейской мифологии. 

— Как проходит твоё обучение на примере обычного дня?

— Учёба начинается часов в 9–11. Обычно у нас около четырёх пар, профильные предметы и обязательные государственные, в духе физкультуры или узбекского языка. У нас есть лекционные занятия и занятия с практическими элементами — например, монтаж. Нам могут дать снять или раскадровать что-то на паре. После учёбы мы часто остаёмся снимать задания, репетировать этюды или делать какую-то совместную работу. Институт занимает очень много времени, мы практически тут живём.

— Изучаете ли вы современное узбекское кино, что вам известно о нём?

— Конкретно в институте очень мало. Всё, что я знаю о современном узбекском кинематографе, — мои личные знания и интересы. Меня очень вдохновляют работы Саодат Исмаиловой, например. Также нравятся документальные работы Олега Карпова и Умиды Ахмедовой. Но о хорошем узбекском игровом кино я очень мало слышу сейчас, к сожалению.

— Какие основные трудности стоят в развитии кино в Узбекистане?

— Однозначно не хватает хороших специалистов в сфере кинематографа, от этого и нет такого большого количества выпускаемых фильмов, например. Не хватает хорошей техники как в киновузах, так и в «Узбекфильме». Приходится брать технику у частников, а на это нужны деньги, что тоже проблемно. 

— Хочешь ли ты в будущем остаться в этой сфере?

— Я не знаю, как сложатся обстоятельства, но в творческой среде я останусь однозначно. Не знаю, в каком направлении точно — буду ли снимать игровое кино или уйду в документалистику, может, вообще через лет 10 киноиндустрия развалится из-за ИИ. Но желание есть, да, я бы очень хотела снимать. Хочется снимать про Узбекистан и для узбекского зрителя непосредственно. Но показывать и рассказывать именно о том, что мне интересно, без чужого вмешательства. Доносить именно свои мысли и идеи. 

Сейчас узбекский кинематограф переживает такой застой. Думаю, вполне вероятно появление новой, свободной узбекской киноволны.

— Какие темы тебя беспокоят, которые хочешь затрагивать в своей работе в Узбекистане?

— Я бы хотела изучать именно среднеазиатские мифы, легенды. Для меня это сейчас дремучий лес, но тем и интереснее. Также хотелось бы затрагивать именно положение женщины в истории и современном обществе. Я не хочу и не могу заглядывать в далёкое будущее, но думаю, буду заниматься именно этим.

Где искать кино?

На данный момент в Ташкенте есть несколько киноклубов, где регулярно показывают кино, иногда и узбекское современное:

• Cinemalove

• киноклуб Paradiso

• показы в 139 Documentary Center