Путь ташкентской мозаики: от братьев Жарских до объекта культурного наследия
В конце марта 2024 года мозаику на зданиях Узбекистана частично признали объектом культурного наследия — власти включили в государственный кадастр 161 панно. Долгие годы развала СССР мозаику на жилых домах Ташкента пытались закрасить, скрыть за пластиком или рекламными баннерами. Рассказываем, как развивалась узбекская мозаика, какой вклад внесли братья Жарские в экстерьер панельных домов и как мозаику спасали блогеры и неравнодушные жители
Исторический путь
Мозаика для Узбекистана не нова — ещё со времён Караханидов на смену облицовочному кирпичу пришли поливные изразцы. Керамические плитки стали частью композиций, украшавших входы в мавзолеи, медресе и мечети. С помощью мозаики зодчие выкладывали на фасадах элементы гириха (переплетённые геометрические орнаменты — прим. Хук!) и растительные мотивы. Белый, голубой и синий цвета станут визитной карточкой зданий той эпохи и вдохновением для архитекторов будущего.
Перерождение мозаики после землетрясения 1966 года
Ташкентское землетрясение 1966 года изменило столицу — на помощь Узбекской ССР отправили лучшие бригады строителей и архитекторов со всех городов Союза. Среди них были братья Жарские: Пётр, Николай и Александр, художники из семьи белых эмигрантов.
Все трое устроились работать на завод железобетонных изделий: там готовили к строительству бетонные плиты для многоэтажных домов. На заводе братья занимались разработкой оформления новых домов, хотя согласовать мозаики получилось не сразу. Для получения разрешения Петру Жарскому пришлось отправиться к главному архитектору проектного института Ташгипргор Юрию Мирошниченко:
«Сижу я в своём кабинете, заходит ко мне мужчина, такой культурный, такой уважительный. Я думаю: откуда такие люди берутся? Оказывается, из Франции. (…) А он мне показывает эскиз рисунка на девятиэтажном доме. (…) До того это было красиво, он всё говорит и говорит, а я всё про себя рассуждаю, как бы его отшить… но в конце концов он заговорил меня начисто. Я взял и подписал», — рассказывает Юрий Георгиевич в интервью для Валерии Наяновой.
Несмотря на то, что поначалу к мозаикам отнеслись с недоверием, работы Жарских задали стиль оформления всему городу: панно появлялись на торцах жилых домов и в вестибюлях общественных зданий, в метро и на фонтанах.
Техника Жарских
Каждый из братьев работал в собственном стиле, тем не менее их мозаики отличались гармоничностью и походили друг на друга.
Мозаики Петра Жарского отличаются натуральностью и плавностью фигур, энергией и эмоциями. Окончивший художественную школу в Тулузе, Пётр Жарский вдохновлялся работами французских мастеров.
Николай Жарский предпочитал изображать пейзажи и был приверженцем чёткости и аккуратности. Его работы отличает природная живость и выверенность.
Живопись Александра Жарского отличалась свободой и лёгкостью штрихов, а мозаики — новаторством и экспериментами. Один из ярких примеров работы Александра — мозаики с музыкантами в стиле русского авангардизма в Юнусабадском районе. Александр Жарский предложил использовать в мозаике рельефные элементы, керамические растительные и цветочные мотивы, которые позднее стали самостоятельными украшениями.
Братья Жарские продумывали не только отдельный дизайн, но и общую композицию панно — так, на массиве «Водник» все изображения посвящены воде и водной тематике.
Как собирали панно
Работа над сборкой мозаики на заводе была долгой и кропотливой. На эскиз рисунка в натуральную величину выкладывались кусочки смальты. Затем панно заклеивали, переворачивали и устанавливали в форму под заливку бетона. Готовую бетонную пластину армировали, а затем отправляли в тепловую камеру на просушку. Отдельные панно собирали и устанавливали уже после постройки домов.
Особенности мозаики
Мозаичные панно стали не только декоративным украшением фасадов, но и климат-контролем квартир, предотвращая появление плесени из-за перепада температур и накапливая тепло солнечного света.
Конец эпохи
Мозаики появлялись в городах Узбекистана до начала девяностых. Над ними работали не только братья Жарские, но и другие художники и архитекторы: Владимир Бурмакин, Юрий Чернышев, Арнольд Ган, Владимир Куткин. Стили и сюжеты панно со временем менялись от абстрактно-декоративных до агитационно-пропагандистских.
В 1993 году не стало Петра Жарского — его незавершённые работы взял на себя Александр. Девяностые стали заключительной точкой ташкентской мозаики и завершили тридцатилетнюю эпоху возрождения Ташкента.
Фасады домов стали «идеальным местом» для размещения рекламы — власти или собственники зданий закрашивали мозаичные композиции и продавали площадки под рекламные баннеры без согласования с жителями. Борьба с мозаиками началась ещё при Жарских:
«У него (Николая) была мозаика напротив Пионерской, ему позвонили, сказали: “Приезжайте. Вот ваша мозаика. Выкупайте, вырубайте, вывозите куда-нибудь”. Конечно, он переживал. Конечно, ему было плохо… Комиссия говорила, что это дешевле уничтожить, чем отремонтировать», — рассказывала вдова Николая Жарского Валентина.
Возрождение
Активно о сохранении мозаик начали говорить последние несколько лет. Основатель проекта Tashkent Modernism Александр Фёдоров выступал за сохранение мозаики на здании газетного корпуса и создал карту с отметками мозаичных панно, а фотограф и администратор сообщества «Шагаю.Уз» Фатима Абдурахманова собирала архив всех панно Ташкента. Вклад в сохранение мозаики также внесли сайт «Письма о Ташкенте» и группа «Мозаики Узбекистана».
В апреле 2024 года Департамент цифрового развития при городском хокимияте запустил сайт с базой данных всех мозаик Ташкента. Часть мозаичных панно удалось «оживить» и превратить в интерактивные калейдоскопы с помощью дополненной реальности. Отдельно выделены мозаики, включённые в перечень объектов культурного наследия, а также те панно, которые на текущий момент считаются утерянными или уничтоженными. Директор Департамента цифрового развития Алексей Хан в комментариях Газете.уз говорил о планах подачи заявки в Книгу рекордов Гиннеса для признания Ташкента самым «мозаичным» городом мира.