Skip to main content
разбор

Сносы домов в Узбекистане: кого они затронули и добились ли жертвы справедливости

В декабре 2024 года вышло расследование Ulster University и сети Land Home Justice о принудительном изъятии земель и домов в Узбекистане. Мониторинг коснулся сносов жилых домов в стране за период с 2017 по 2024 год. Его цель не только проанализировать проблему, но и помочь тем, кого затронуло систематическое нарушение жилищных прав и прав собственности, вплоть до угрозы остаться на улице без собственного дома. К сегодняшнему дню  большинство пострадавших так и не добилось справедливости от государства, а ситуация требует публичного расследования, ареста виновных и пресечения бизнеса, связанного с незаконной застройкой. С разрешения авторов Хук подготовил краткий обзор исследования.

Предпосылки

Одна из основных причин возникновения такого количества дел, связанных с незаконным сносом, — слепое и искажённое следование политике «Нового Узбекистана». Изначальной целью этого проекта было преображение облика как отдельного города, так и страны в целом, однако на деле он превратился в бесконечную коммерческую застройку в ущерб индивидуальным правам граждан.

С началом президентства Шавката Мирзиёева в стране был взят курс на быструю перепланировку городов без внимания к его культурному облику и экологической ситуации, а также индустриализации сельских районов. «Новый Узбекистан» возводится за счёт уничтожения частного сектора и перераспределения земель домовладельцев между застройщиками, для которых городские и туристические центры — это жилые комплексы, гостиницы и фудкорты.

Систематические нарушения, связанные с изъятием земли у их изначальных владельцев, а также неизбежные проблемы с городским планированием и ухудшением качества воздуха, доводились до администрации президента, однако никаких эффективных мер пока не принято.

Политика «Нового Узбекистана» об имущественных правах

Второй раздел Стратегии развития Узбекистана на 2022–2026 годы посвящён принципам справедливости и верховенства закона. В частности, цель 13 гарантировала «защиту неприкосновенности имущественных прав и ограничение незаконного вмешательства государственных органов в имущественные отношения».

Были ли легальные основания для сноса

Изначально нет. Изъятие государством частной собственности в Узбекистане было строго ограничено, а владельцы должны были получать компенсации за любые потери, связанные с этим процессом. Норма Конституции Республики Узбекистан о частной собственности, изложенная в новой редакции в статье 53, осталась неизменной и гласит: «Частная собственность неприкосновенна. Собственник не может быть лишён своего имущества иначе как в случаях и в порядке, предусмотренных законом, и на основании решения суда».

Частная собственность в стране также защищена Гражданским, Земельным, Жилищным и Градостроительным кодексами, а также Законом «О защите частной собственности и гарантии прав собственников». Согласно Земельному кодексу,  домовладельцы имеют право постоянного пользования или пожизненного наследуемого владения земельным участком, на котором расположен их дом. Однако это не означает, что его нельзя принудительно изъять. 

Сделать это государство могло в исключительных случаях и только по решению суда, а интересы частных коммерческих организаций в такие случаи не входили и не входят. В каких случая это всё-таки допускалось:

— если земли требовались для нужд обороны и безопасности государства;

— если они требуются для выполнения обязательств по международным договорам;

— при обнаружении и разработке месторождений полезных ископаемых;

— при строительстве или реконструкции автомобильных и железных дорог, аэропортов, мостов, метрополитена, объектов энергосистем и ЛЭПов, трубопроводов, космических объектов;

— выполнение Генплана.

Постепенно через ряд законов, актов и реформ государство расширяло свои полномочия в сфере изъятия частной собственности. В 2021 году была принята поправка, позволяющая чиновникам изымать частную землю, которая однако требует, чтобы государство сначала зарегистрировало её как государственную. К 2022 году в Законе «О приватизации государственного жилищного фонда» появились положения, позволяющие государству изымать землю или частную собственность для «общественных нужд».

В документе ранжируется понятие «общественных нужд» и указывается, что инициировать изъятие может только государственный орган под судебным надзором, предусмотрена полная компенсация по рыночной стоимости имущества, а сам процесс должен обсуждаться с гражданами открыто.

Несмотря на прописанные в законе понятия «общественных нужд», они остаются размытыми, например, «реализация генеральных планов» и строительство «инфраструктуры». Под такие определения можно подвести любую желаемую застройку, подразумевающую не общественную, а вполне частную (предпринимательскую) пользу. Уже сам факт расширения действий государства по изъятию собственности повышает уязвимость домовладельцев, а компенсация, которую они должны получить в случае сноса, изначально зависит от чиновника. Специальная квалификация для этого у них отсутствует, как и механизм отчётности и прозрачности этого процесса, а где нет прозрачности, там всегда есть коррупция.

«Безграничные» полномочия хокимов

Чаще всего основаниями для принудительных выселений служили решения хокимов, хотя он не может принимать его единолично. Санкцию на снос должно давать правительство, а снос без согласия жильцов незаконен. Но хокимы в большинстве случаев наделяют себя такими полномочиями сами, выдавая коммерческие цели застройщика за те самые «общественные нужды», прописанные в законе. Такой процесс — превышение полномочий хокима, а у собственников есть право ссылаться на высшие нормы (например, Конституцию), которые защищают их землю. 

Иногда в своих решениях хокимы ссылаются на акты и решения Кабмина, которые уже утратили свою силу, например, на постановление Кабинета Министров Республики Узбекистан № 54 от 11.03.2013 г. «О мерах по кардинальному упрощению системы предоставления земельных участков для градостроительной деятельности и иных несельскохозяйственных нужд, а также выдачи разрешений на строительство объектов», действительное до июля 2018 года, или постановление Кабмина № 97 от 29.05.2006 г. «Об утверждении Положения о порядке возмещения убытков гражданам и юридическим лицам в связи с изъятием земельных участков для государственных и общественных нужд», утратившее силу в январе 2020-го.

Какие ещё правовые решения хокимы игнорировали для собственной выгоды и интересов обществ с ограниченной ответственностью:

— изъятие земли без соответствия генеральному плану развития города;

— передача земли с частными домами без предварительной покупки и регистрации этой земли как государственной;

— вынесение решения без одобрения Кенгаша депутатов;

— отсутствие официальной публикации о решении;

— отсутствие согласия на снос от всех затронутых лиц.

Никакой информации и запугивание жителей домов, подлежащих сносу

Большинство пострадавших узнавали о сносе их дома даже не от хокима, а от самого застройщика. Если чиновники всё-таки доходили до граждан, то предупреждали их о том, что скоро они останутся на улице, в устной форме, позже присылая ксерокопию о соответствующем решении. Попытки потерпевших выяснить хоть какую-то информацию об этом решении и его законности, а также провести общественное обсуждение заканчивались неудачей. Если обсуждение всё-таки удавалось провести, то оно проходило в формате монолога чиновника, жителям домов слова не предоставляли.

Частым явлением были и акты запугивания — от самих застройщиков или чиновников. По закону, застройщики должны получить согласие на снос от всех жильцов дома. На практике, получив несколько, они дают старт сносу или стройке, делая условия жизни оставшихся людей невыносимыми. Жители таких домов сообщали о постоянной вибрации, строительном шуме, падающих на территорию дома предметах со стройплощадки, трещинах на стенах жилых помещений. Также за ними велось видеонаблюдение со стороны сотрудников застройщика, а в ряде случаев жильцам вдобавок отключали основные коммунальные услуги: воду, свет и газ.

На жильцов дома давили не только для того, чтобы они покинули дом, но и чтобы люди согласились на гораздо меньшую денежную компенсацию за своё имущество, чем того требует закон. В частности, потерпевшие сообщали о ежедневных телефонных звонках, смс или визитах застройщиков, которые убеждали жильцов съехать или согласиться на мизерное денежное возмещение. Хокимы также убеждали людей в том, что, если они не согласятся на предложенные условия, то рискуют не получить вообще ничего.

Выселение при любых обстоятельствах

Часто выселения происходят без разбора, в том числе в ночное время, независимо от неблагоприятной погоды или уязвимости пострадавших лиц, что нарушает международные стандарты в области прав человека. В ходе исследования были зафиксированы случаи выселения беременных женщин и людей, которые болели или страдали от длительных заболеваний. 

После решения о сносе выселение жителей домов иногда принимает насильственный характер. По свидетельствам жертв, смягчающими обстоятельствами для отсрочки выселения не считались ни беременность, ни продолжительная болезнь, ни погодные условия. В одном случае мать-одиночку выселили с уведомлением за один день в снегопад во время празднования дня рождения ребёнка. В других — судебные приставы выселяли людей, не дожидаясь, пока те смогут добиться элементарной защиты своих прав или правовой оценки действий застройщика. 

В марте 2021 года жительница Ташкента, страдающая от продолжительной болезни, была выселена из своего дома, пока её дело находилось на рассмотрении в Верховном суде. Через десять дней после выселения она скончалась.

Давление и запугивание также связаны со стремлением застройщика заплатить жильцам домов, которые они собираются сносить, гораздо меньшую компенсацию. Жертвы жаловались на то, что их в устной форме без приложенных документов заставляли согласиться на заниженную стоимость жилья, сами принимали решения, а позже отменяли их без уведомления.

Согласно нормам закона, имущественная компенсация за жильё должна быть не ниже его рыночной стоимости. Альтернативные варианты жилья, которые предоставляли выселяемым, часто по качеству не были даже близки к домам и квартирам, бывшим у них в собственности. 

В частности, пострадавшим предлагалось из центра переместиться на окраину города, в промышленную зону вместо жилой, в блочную квартиру из собственного дома с двором, с ограниченным доступом к магазинам, школам, больницам и вдали от их места работы. Так, одному из домовладельцев предлагалось с семьёй в 15 человек, 9 из которых дети, из современного дома в центре площадью в 300 кв. м переместиться в две квартиры в промышленной зоне площадью около 67 кв. м каждая.

Рыночную стоимость в таких процессах определяет не государственный оценщик, а Центры судебной экспертизы (ЦЭС), не имеющие для этого ни квалификации, ни полномочий. В ходе своих оценок этот орган учитывал не рыночную цену жилья, а суммарную стоимость материалов, использованных для строительства, и их амортизацию. Ключевой фактор — расположение дома или земли во внимание практически не брали, в отличие от застройщика. Позже оказывалось, что дом одной из пострадавших, по мнению ЦЭС, оценивался в 300 долларов за квадратный метр, в то время как застройщик собрался продавать квартиры в новом многоэтажном ЖК на этом же месте по цене от 2 000 до 4 000 долларов за квадратный метр.

Могли ли пострадавшие рассчитывать на закон

В первую очередь от принудительных выселений страдают семьи с доходом ниже среднего, которым куда труднее позволить себе судебные тяжбы и услуги адвокатов, которые берутся за такие дела с крайней неохотой. Последний факт основывается на справедливом убеждении, что выиграть в подобном процессе очень сложно в силу давления чиновников и угроз со стороны застройщиков.

Дело о выселении доходит до суда в двух случаях: либо жертвы пытаются оспорить законность решения хокима, либо застройщики начинают тяжбу с пострадавшими, чтобы вынудить их покинуть свои дома по решению суда.

Во втором случае суд — номинальное название процесса принуждения к выселению. Так, судьи выносили решения произвольно, ссылаясь на подзаконные акты, которые не могут преобладать над правовой защитой, предусмотренной законодательством и Конституцией. Иногда суды ссылались на вовсе не имеющие отношения к делу законы, например, на статью 70 Жилищного кодекса (выселение из жилых помещений). Однако эта статья касается выселений из муниципального жилья, а не из частного, но подходит, если на бумаге нужно придать выселению законный вид.

В нескольких случаях суды отказывали жертвам в праве быть представленными pro bono (бесплатными) адвокатами из-за возражений со стороны застройщиков, оставляя их без юридической помощи.  

В некоторых задокументированных случаях жертвы получали поддержку от Министерства юстиции, Генеральной прокуратуры и/или Уполномоченного по правам человека. Они получали письма и сообщения, подтверждающие их законные или конституционные права частной собственности, а также связанную с этим незаконность действий государства. Однако суды проигнорировали эти мнения, чтобы вынести решение в пользу должностных лиц или застройщиков.

Отказывали суды и в бесплатном адвокате, и в рассмотрении решения в поддержку пострадавших от Министерства юстиции, Генеральной прокуратуры и Уполномоченного по правам человека. Окончательные решения выносились судами в пользу застройщиков любыми легальными и нелегальными методами.

Финансирование МФИ проектов с незаконной застройкой

Определённое содействие застройщикам оказывают не только местные хокимияты и суды, но и международные финансовые организации. Они не проводят должного исследования и изучения документации застройщика, однако выдают кредиты на их проекты. 

Так, в 2017 году хоким Ташкента издал решение № 1544, выделив 10,4 гектара земли вокруг улицы Ниёзбек Йули частной компании Steel Quality Business для крупной жилой застройки. Финансирование части проекта было предоставлено банком «Ипак Йули» (ИЙБ), акционерами которого являются несколько международных инвесторов, в частности Азиатский банк развития (АБР) и Немецкий банк развития Deutsche Investitions-und Entwicklungsgesellschaft (DEG).  

Банк «Ипак Йули» провёл собственную комплексную проверку и, конечно, не нашёл никаких нарушений: передача владения землёй законна, выселяемые домовладельцы довольны компенсацией, а все связи ИЙБ со Steel Quality Business, кроме кредитного соглашения, случайны. Азиатский банк развития принял отчёт банка без дополнительных проверок.

На деле в ходе исследования противодействие со стороны домовладельцев было, их собственность изымали незаконно, а судебные иски пострадавшие инициировать так и не смогли — суд отказывал им в правовой защите.

Масштабы и последствия незаконной застройки

Застройка и связанные с этим насильственные выселения затрагивают огромное количество людей. Для реализации проекта «Ташкент-Сити» были снесены дома, принадлежащие 2 165 семьям, каждая с несколькими жителями, а в 2022–2023 годах в Самарканде планировалось снести более 5 000 домохозяйств, чтобы освободить место для коммерческой застройки. 

Помимо базового права на достаточное жилище, закреплённое ООН, насильственное выселение нарушает ряд других человеческих прав. Процесс, связанный с выселением, перемещением семьи и судебными тяжбами, подрывает физическое и ментальное здоровье потерпевших, а их личная безопасность не может быть гарантирована, когда в двери стучит застройщик с требованием немедленно покинуть помещение.

Не все пострадавшие могут физически перенести такое давление. В 2018–2019 годах в Фергане жителям 120-квартирного дома в Гидролизном городке сообщили, что их дом будет снесён, и через несколько дней после предупреждения снос был официально инициирован. Случай имел место зимой, что не помешало чиновникам отключить все коммунальные услуги и начать разбор крыши. Один из жильцов скончался во время этого процесса, что прокуратура позже назвала «смертью по естественным причинам».

В таких же условиях и во многих других случаях сносов вынуждены жить уязвимые категории граждан — дети, женщины и старики. Всё, что государство может предложить пострадавшим, — бюрократические проволочки и арест активистов, пытающихся защитить их права.

Блогерка и активистка за жилищные права Шохида Саломова была арестована 18 декабря 2022 года и помещена в психиатрическую клинику для принудительного лечения. 4 июня 2024 года другой блогер, правозащитник НПО «Эзгулик», в том числе активно рассказывающий о сносе домов и принудительных выселениях, был приговорён к 7,5 года лишения свободы за клевету, вымогательство и растрату в закрытом судебном процессе.

Страдают от незаконных сносов не только люди, но и культурное наследие Узбекистана. Остановить застройку не может ни официальное признание объектов культурным наследием ЮНЕСКО, ни многочисленные жалобы городских жителей. Так, сносам подвергаются и формирующие облик города махалли, и исторические центры в Бухаре и Самарканде.

Авторы доклада, как и тысячи затронутых сносами людей, призывают к немедленному расследованию всех случаев незаконной и хаотичной застройки, привлечению к ответственности их инициаторов и чиновников, которые их покрывают. 

Обеспечить пострадавшим правовую защиту и провести системные реформы регулярно постановляют и спецдокладчики ООН. Будут ли они услышаны, остаётся вопросом.

КТО ЭТО ВСЕ СДЕЛАЛ

Алина Вознюк — написала материал

Яна Моделова — отредактировала

Андрей Скворцов — оформил

Леночка — откорректировала

Хук — независимое СМИ. Если вы хотите нас поддержать, переведите любую сумму на карту 5614 6821 2313 9265

Для зарубежных платёжных систем у нас есть Boosty и Patreon — совсем скоро там появится уникальный контент, а пока вы можете просто подписаться за небольшую сумму и сделать нам приятно