Медицинская этика

Медицинская этика — это совокупность принципов, регулирующих поведение врачей и медицинского персонала в их профессиональной деятельности. Она включает такие аспекты, как уважение к пациенту, соблюдение конфиденциальности, честность и профессиональная компетентность. Эти нормы не только помогают укрепить доверие между врачом и пациентом, но и выстраивают эффективную систему здравоохранения.

Основой для регулирования профессионального поведения врачей во всём мире стал Международный кодекс медицинской этики, впервые принятый в 1949 году Всемирной медицинской ассоциацией и дополненный в последующие годы. Кодекс определяет ключевые обязанности врачей и устанавливает стандарты профессиональной этики. Вот некоторые из них:

— врач обязан всегда поддерживать высокий уровень профессионализма;

— личные интересы врача не должны влиять на профессиональные решения, которые принимаются исключительно в интересах пациента;

— медработник должен проявлять уважение к человеческому достоинству пациента и полностью отвечать за оказанную помощь;

— врач обязан быть честным с пациентами и коллегами, а также бороться с проявлениями некомпетентности и обмана в медицинском сообществе;

— самореклама запрещена, если она не предусмотрена законами страны или этическими нормами;

— врач обязан уважать права пациентов, коллег и других медицинских работников, строго соблюдая врачебную тайну.

Что говорит законодательство Узбекистана

В Узбекистане до сих пор отсутствует чётко регламентированный и закреплённый на законодательном уровне закон об этическом поведении медицинского персонала. Врачам и медперсоналу негде почерпнуть стандартизированные принципы медицинской этики, которые должны регулировать их взаимодействие с пациентами, коллегами и государственными органами.

Делают так, словно им всё равно

«После операции я столкнулся с классической проблемой — грубостью и халатностью медперсонала. Медсёстры делали уколы так, будто им было абсолютно всё равно. Каждый раз это заканчивалось синяками и болью. Когда я вежливо попросил быть аккуратнее, они лишь кивали и отвечали: «Хорошо», но ничего не менялось.

В итоге я просто отказался от уколов. Это означало, что антибиотики, которые мне были жизненно необходимы для восстановления, я не принимал в должной мере. И это было не моим капризом, а вынужденным решением — терпеть их «лечение» просто не было сил», — Олим.

Хотя моральные и профессиональные нормы в медицине рассматриваются в рамках врачебной подготовки, систематического контроля за их соблюдением не существует.

«Как я понимаю медицинскую этику? Наверное, это совокупность правил и норм, которые регулируют профессиональную деятельность медицинских работников. Причём речь идёт не только о врачах, но и обо всех, кто задействован в медицине. Сложно сказать, зачем она существует, потому что нигде это толком не обсуждается и не рассматривается. Вспоминая свои студенческие годы, могу сказать, что что-то об этом говорили, но никто не обращал на это особого внимания. Мы были заняты своими проблемами.

Чаще всего, когда говорят о медицинской этике, упоминают отношения врача с пациентом или среднего и младшего персонала с пациентами. Средний персонал — это фельдшеры, медсёстры, операционные сёстры, младший — технические сотрудники, санитарки. Но я считаю, что медицинская этика должна начинаться с отношений между коллегами: между врачами, врачами и медсёстрами, врачами и санитарками, а также между медицинским персоналом и административным аппаратом клиники.

Если в медицинском учреждении нет коллегиальности, чёткой структуры подчинения и понимания между сотрудниками, то сложно создать атмосферу доброжелательности к пациенту. Медицинская структура — это коллективная работа, а не сольное выступление артиста. Даже если коллектив не дружный, это не имеет значения. Главное — взаимодействие и взаимопомощь между всеми звеньями.

Элементарные вещи, такие как постучаться в дверь перед входом в кабинет врача, — это тоже часть медицинской этики. Вы никогда не можете быть уверены, кто находится в кабинете. Приём пациента — это всегда конфиденциальная ситуация. Пациент может не хотеть, чтобы кто-то видел его в определённом состоянии или даже в обычной одежде, как, например, в джинсах. Это его право — сохранить личную информацию.

Чаще всего медицинская этика в сфере передаётся неформально, через опыт старших коллег и наставников. Это создаёт разрыв в понимании профессиональных стандартов между поколениями врачей и приводит к непоследовательности в подходах к работе и пациентам.

Если медицинский работник нарушает этические нормы — например, грубо общается с пациентом, требует неформальную плату или пренебрегает обязанностью сохранять врачебную тайну, — юридическая ответственность наступает не всегда. В Узбекистане нет чётко прописанных санкций за такие проступки. Как следствие, пациентам сложно отстоять свои права, а медперсонал не несёт чётко определённой ответственности за свои действия».

«Есть случаи, когда пациенты вызывают врачей на дом не только из-за физической сложности добраться до клиники, но и потому что не хотят, чтобы их видели посторонние. Это вопрос личного пространства и комфорта пациента.

Взаимоотношения между врачами и пациентами должны быть взаимовыгодными. Врачи не обязаны безоговорочно подчиняться требованиям пациентов. У врача есть право отказаться от оказания медицинской помощи, если это не угрожает жизни пациента и если есть другие специалисты. Однако такая ситуация редка, и чаще врач просто приглашает коллегу для совместного решения вопроса.

Особое внимание медперсонал должен уделять информированному согласию пациента. Если пациент в сознании и дееспособен, его необходимо предупреждать о манипуляциях. Например, перед тем как сделать УЗИ или собрать личную информацию, нужно спросить разрешение. Несколько лет назад я хотел устроиться в одну клинику, учредителями которой были иностранцы. Там мне предложили контракт на шести страницах, где подробно указывались обязанности врача и правила работы. Это был единственный случай, когда я видел документ, где отдельно рассматривался вопрос о распространении врачебной тайны. В контракте упоминались финансовые штрафы за разглашение информации, но не было ни слова о том, куда эта информация может пойти, какие юридические или административные последствия могут последовать. Только общие формулировки. С тех пор при приёме на работу я больше нигде такого не встречал».

Так быть не должно.

«Я помню, как мы с маминой подругой ездили в Бухару к гинекологу. Это была настоящая эпопея. Сидели в очереди очень долго, потому что там, как оказалось, никто вообще не соблюдает порядок по талончикам. Каждый второй заходил с фразой: «Я только спросить», «Нам только занести». И это раздражало, но больше всего возмутило другое.

Я заметила, что в очередях к женскому врачу нередко стоят мужчины — мужья, которые потом заходят вместе со своими жёнами. И это ещё не всё. Несколько раз я видела ситуации, когда, например, девушка вышла после приёма, заходит другая, чтобы просто занести документы, и с ней заходит её муж. И вот тут у меня реально возникли вопросы: почему вообще мужчинам разрешают заходить в кабинет гинеколога?

Это кажется совершенно неправильным. Представьте, в кабинете может находиться девушка на осмотре, лежать на кушетке, и в этот момент заходит другой мужчина — чужой. Это нарушение личных границ, и я уверена, что так быть не должно.

Мне кажется, такие ситуации нужно как-то регулировать. Врачи же молчат, будто их всё устраивает. Но это странно. Да, я понимаю, что мужья переживают за своих беременных жён, хотят всё услышать из первых уст. Это нормально. Но должна быть какая-то этика. Ведь есть границы, которые нельзя переходить. Особенно в таких деликатных ситуациях», — Аминат.

А что с врачебной тайной?

Спартак Клычев, главный врач клиники «ЭРАМЕД-ЭКО»:

«Сложно ли сохранить врачебную тайну? На мой взгляд, это связано с недостатками образовательного процесса. Не каждый врач, особенно молодой, понимает, что такое врачебная тайна. Об этом мало говорится и пишется. Врачебная тайна — это любая информация, которую врач получает от пациента во время оказания помощи. Всё начинается с простого «Здравствуйте, как дела?» и заканчивается сложными хирургическими вмешательствами.

Иногда врачи, особенно гинекологи, вынуждены задавать очень личные и неудобные вопросы, чтобы лучше помочь пациенту. Это оправдано с точки зрения медицинской практики. Но бывают случаи, когда врач использует полученную информацию в личных целях. Например, поступает красивая девушка, врач начинает задавать вопросы, которые никак не связаны с лечением, просто чтобы удовлетворить своё любопытство или получить её номер телефона.

Врачебная тайна — это всё, что врач узнаёт от пациента, и эта информация должна оставаться только между ними. Её нельзя обсуждать с коллегами, если они не участвуют в процессе оказания медицинской помощи. Медицинская структура — это не один врач, а мультидисциплинарная команда, работающая вместе. Но даже в такой структуре часто можно заметить, как медсёстры, например, подходят с вопросами: «А что у этого пациента? А зачем он пришёл?». Это уже не профессиональное поведение, а скорее, праздное любопытство.

На данный момент в нашей стране нет чёткого юридического документа, который регламентировал бы, что такое врачебная тайна и как её соблюдать. Я работаю руководителем клиники по лечебной части, но мне никогда не предоставляли таких документов. И я, в свою очередь, не могу предоставить их своим сотрудникам. Врачебную тайну объясняют, скорее, устно, чем документально: «Соблюдайте её», — но что именно это значит, неясно.

Врачи принимаются на работу либо по знакомству, либо за профессиональные навыки, такие как умение оперировать или владение современными методами диагностики. Но морально-этические принципы никто не проверяет. О том, соблюдает ли врач этические нормы, речи не идёт.

Если говорить о раскрытии врачебной тайны, насколько я понимаю, это передача персонализированной информации третьим лицам. Например, упоминание фамилии, имени пациента или других данных, которые позволяют его идентифицировать. Но если врач говорит о пациенте без указания имени, как это часто бывает во врачебных байках, считается ли это раскрытием тайны? Никто не знает, потому что регламента нет. Получается, наши рассказы о пациентах — это тоже, по сути, разглашение, но оно никак не регламентируется».

Вы молодая, можете подождать

«Я хорошо помню тот случай, хотя он произошёл около трёх лет назад. Тогда у меня начались проблемы с почками, и я решила записаться к врачу. Получила талон и отправилась в поликлинику на Чилике. Но когда я пришла, оказалось, что очередь была живая, несмотря на наличие талонов.

Я принципиально решила идти по своему талону — всё-таки зачем тогда вся эта система, если никто её не соблюдает? Но, зайдя в кабинет, столкнулась с неприятной ситуацией. Врач посмотрел на меня и сказал:

— Там люди с серьёзными проблемами, а вы молодая девочка, можете и подождать.

Эти слова меня буквально ошарашили. «Молодая же», — добавил он, будто это всё объясняло. Я растерялась и промолчала. Настроение упало.

В итоге я не стала спорить и заняла место в самом конце живой очереди. Что оставалось делать? Люди, которые тоже ждали своей очереди, ничего не сказали, а я не хотела устраивать скандал», — Азиза.

«Организм мужика требует»

«Помню, как я однажды пришла на приём к гинекологу с конкретной проблемой. Казалось бы, врач должен был выслушать меня, задать уточняющие вопросы, провести обследование и предложить решение. Но вместо этого я услышала совершенно неуместные комментарии:

— «Выйдешь замуж — приходи».

— «Тебе просто рожать уже пора».

— «У тебя организм мужика требует».

Сказать, что я была ошарашена, — ничего не сказать. Вместо профессионального подхода я столкнулась с личными домыслами, которые не имели никакого отношения к моему здоровью. Это выглядело так, будто моя проблема вообще никого не интересует, а главный «рецепт» от всех бед — замужество», — Гульжамал.

«Перчатки нам не выдают»

«Я до сих пор не могу понять, это только в нашей поликлинике такая система или везде так. У нас всё начинается с этих электронных талонов — бумажек, где указано время приёма. Казалось бы, порядок обеспечен. Но на деле всё равно очередь живая. Без талончика тебя просто не впустят, но и по талону толку нет, потому что всё идёт по принципу «кто первый успел занять место». Чтобы вообще попасть, приходится вставать в очередь в 7 утра, ещё до открытия поликлиники. Причём многие берут сразу несколько талонов, чтобы занять несколько мест — на всякий случай.

Мы с женой решили пройти медосмотр без взяток, честно. Но оказалось, это почти невозможно. Даже если ты готов всё сделать правильно, тебя постоянно «просят» за справку, за бумажку, за что угодно. Но это было ещё полбеды.

Когда я пришёл к урологу, ситуация была абсурдная. В кабинете никого не было, но врач попросил меня пойти купить перчатки. Я спросил, почему их нет в кабинете. Он ответил, что «нам не выдают». Это, по его словам, уже моя проблема. У меня нервы сдали. Я предложил официально оформить претензию, на что он только усмехнулся. После долгих разбирательств я всё-таки купил эти несчастные перчатки, вернулся к назначенному времени — 9:25. И что вы думаете? Перед кабинетом уже собралась куча людей. Когда я зашёл, врач просто сказал: «Подожди ещё».

Наконец, когда я добрался до осмотра, мне начали рассказывать, что я должен пройти дополнительные процедуры, включая рентген и анализы, которые у них якобы «не делаются» бесплатно. Мне предложили обратиться в частную клинику за свой счёт. Я снова начал разбираться, но врач только отмахивался. Пришлось подниматься к главврачу, объяснять ситуацию. После очередных разборок главврач сделала урологу выговор, и я наконец смог завершить обследование. Но это было не всё.

На рентгене я столкнулся с новой проблемой: женщина-врач отказалась меня принять, потому что работает только с женщинами. Пришлось снова возвращаться к урологу, снова решать этот вопрос. Меня мотыляли между этажами, пока я, окончательно измотанный, не доделал всё через три дня.

В итоге я плюнул на всю эту «честность» и заплатил медсестре, чтобы она просто оформила мне справки. И знаете, это самый быстрый способ что-то решить. Такая система не работает. Все эти справки, дополнительные анализы, требования «купить то, принести это» — просто способ вытащить из пациентов больше денег.

Мне до сих пор обидно за то время и нервы, которые я потратил. Казалось бы, государственная система должна быть удобной и доступной, но вместо этого она работает на износ. И, честно говоря, ничего не меняется», — Сергей.

«Просто устала»

«Я хорошо помню несколько случаев, которые до сих пор оставляют осадок. Первый произошёл, когда мне было около 15 лет. Я повредила колено и лежала в экстренной больнице Жуковского. Лечение было бесплатным, так как я ещё попадала под категорию детского пациента. Однажды ко мне подошёл главврач и спросил:

— Чем занимается твой отец?

Я тогда ответила, что у меня нет отца, а мама работает учителем. После этого он просто замолчал и больше ничего не сказал. Позже соседки по палате, пожилые женщины, рассказывали, что он просил у их сыновей «донатить» стройматериалы для больницы. Видимо, если бы у меня был отец с ресурсами, разговор мог бы продолжиться совсем иначе.

Второй случай произошёл в 2021 году, когда мы с сестрой пошли в поликлинику. Наш врач уволился, и вместо него была девушка, которая оказалась стажёркой. Она медленно двигалась, не хотела подписывать документы или проверять нас. Мы с сестрой начали возмущаться, и она ответила:

— Я практикантка, — с таким видом, как будто ей всё равно.

Третий случай произошёл в нукусской онкологии примерно в 2017–2018 годах. Я сопровождала свою тётю в отделение химиотерапии. Там явно действовало неписаное правило: если не дашь деньги, на тебя даже не взглянут. Однажды к нам подошла медсестра и попросила принести бумагу формата А4. Я спросила, зачем это нужно, и вместо объяснений она просто отошла.

Сам врач разговаривал с моей тётей только после того, как она давала «рахмет». Если же ничего не передавала, то врач даже не поднимала голову. Это было унизительно и обидно.

Ещё одна история — когда мама приехала в Нукус при смерти, врачи скорой помощи сказали, что «она просто с дороги устала». В тот же день её не стало», — Севара.

Излечение ДЦП

«Недавно произошла история с моей сестрёнкой, у которой ДЦП. Она получает пенсию по инвалидности, но пришло время очередной медкомиссии, и там решили, что она «полностью здорова» и больше не нуждается в выплатах. Это при том, что ДЦП — это неизлечимая болезнь. Это состояние, которое возникает из-за гибели части мозга во время внутриутробного развития или при родах. То есть мозг не восстанавливается, проблема остаётся на всю жизнь.

Но комиссия постановила иначе. Сказали, что её случай «излечен». И всё, пенсии больше не будет — пусть это и «копейки», но всё же 700–800 тысяч сумов в месяц. В итоге мы решили проблему через знакомых и 500 тысяч сумов. Без этого было просто не обойтись.

Честно говоря, у нас в семье редко возникают проблемы с медициной, потому что наша тётя работает директором роддома. Через неё всегда можно договориться или заранее предупредить нужных людей. Но я прекрасно понимаю, что другим людям приходится намного сложнее. Мне часто рассказывают, что без связей и денег попасть к врачу или получить нормальное обслуживание почти невозможно.

Но и в нашем случае было несколько неприятных ситуаций. Помню, как пару лет назад я пошёл к стоматологу. У врача руки неприятно пахли, и я попросил его их помыть. Он сделал это, но с таким выражением лица, будто я его оскорбил. После этого он вытирал руки полотенцем, которое само по себе воняло застоем.

А с другим стоматологом, Владимиром, я проходил целую эпопею. Он начал лечить мои зубы в мае: удалил один зуб, распилил другие, чтобы поставить мосты. Но зубы я так и не вставил вовремя, потому что процесс затянулся. Полгода я ходил без нескольких зубов, выглядел, скорее, как «премудрый пескарь», чем «брутальная акула». И только сейчас, в декабре, мне наконец установили зубы, но даже это ещё не завершено.

Позже я узнал, что всех этих распилов можно было избежать, если бы сразу поставили импланты. Да, это дороже, но зато не пришлось бы портить соседние зубы. Проблема в том, что у нас, как у большинства людей, нет узкопрофильных знаний в медицине и стоматологии. Мы доверяем врачам, а они иногда пользуются этим, предлагая не лучшее решение.

Но знаете, те, у кого нет родственников в медицинской сфере или денег на взятки, сталкиваются с куда большими трудностями. Им действительно тяжело, потому что на простое и уважительное отношение рассчитывать не приходится», — Дильмурод.

Спартак Клычев, главный врач клиники «ЭРАМЕД-ЭКО»:

«Кому можно передавать личную информацию пациента? Иногда информация передаётся дежурному врачу или административным органам, если это необходимо для решения задач, которые выходят за компетенцию лечащего врача. 

Когда речь идёт о подозрительных травмах, особенно в гинекологии, наша обязанность — задать пациентке прямой вопрос, был ли факт насилия. Если женщина поступает с травмами половых органов, мы обязаны сообщить о возможном насилии в правоохранительные органы. В приёмных отделениях и других медицинских учреждениях всегда рекомендуется вызвать участкового. Врачу не важно, придут представители органов или нет. Наша задача зарегистрировать звонок и сообщить о подозрении. Если этого не сделать, а позже выяснится, что насилие действительно имело место, это может привести к правовым последствиям для врача, вплоть до обвинения в соучастии.

Пример из практики. Молодая женщина обратилась с травмами после жёсткого полового акта со своим партнёром. На вопрос о насилии она всё отрицала, как и её мать. Мы оказали помощь, зашили повреждения, остановили кровотечение, пациентка благополучно выписалась. Через несколько недель выяснилось, что она подала заявление в правоохранительные органы, где указала, что врач якобы был в сговоре с её партнёром и намеренно скрыл факт насилия. На очной ставке она заявила, что вообще не знает врача и заведующего, замешанных в деле. Это стало причиной для нас в дальнейшем всегда сообщать о подобных случаях, вне зависимости от того, что говорит пациентка.

Если травма есть, врач должен сделать звонок. Это фиксируется в журнале, и дальнейшая ответственность за дело ложится на правоохранительные органы».

Рекомендации для пациентов: как защитить свои права

Если вы столкнулись с нарушением медицинской этики, следуйте этим рекомендациям.

1. Зафиксируйте факт нарушения: записывайте время, место и подробности инцидента.

2. Обратитесь к руководству учреждения: часто конфликты можно урегулировать внутри организации.

3. Подайте жалобу в Минздрав, позвонив на горячую линию по номеру 1003.

4. Обратитесь в суд или прокуратуру, если нарушение привело к серьёзным последствиям (ст. 47 закона об охране здоровья).