“У протеста женское лицо” — не просто фраза, а отражение реальности в Узбекистане и мире, где женщины всё чаще становятся главными действующими лицами социальных инициатив и протестных движений. Они борются не только за свои права, но и за социальную справедливость, экологию и защиту общественных благ.

Защита природы

ООН в своём докладе за 2021 год отмечала, что женщины играют ведущую роль в сохранении природы и борьбе против загрязнения окружающей среды. Эта тенденция не обходит стороной и Узбекистан: блогерка Мутабар Хушвактова — яркий пример женского экоактивизма. 

Давайте рассмотрим примеры, как женщины Узбекистана отстаивали право на чистый воздух и парки.

Сбор подписей для защиты парка “Голубые купола”

В феврале 2021 года ташкентский хокимият решил реконструировать один из самых зелёных бульваров столицы — территорию между метро “Космонавтов” и ЦУМом. В хокимияте явно не предполагали, какой всплеск гражданской активности вызовет проект реконструкции зелёной зоны, — всего за несколько дней жители ближайших домов, СМИ и блогеры начали кампанию по сохранению деревьев. 

Главными защитниками парка были женщины — мамы и бабушки, часто гулявшие с детьми по бульвару. Они инициировали масштабный сбор подписей — за несколько дней активисткам и неравнодушным гражданам удалось собрать более 6 000 подписей, продемонстрировав консолидацию общества на фоне болезненной темы.

Мирное противостояние с городскими властями закончилось сохранением территории парка. Хокимият отказался от изначального проекта реконструкции, а волонтёры подготовили собственный документ о сохранении парка. 

Защита парка Бабура

Последней громкой новостью с зелёными зонами стала возможная реконструкция парка Бабура по улице Руставели. Как и в прошлый раз, городские власти, не посоветовавшись с жителями, передали землю парка узбекско-сингапурскому предприятию BMP Smart Decision Management в аренду на срок около 50 лет.

И снова жителям и жительницам пришлось отстаивать право на чистый воздух. Главной героиней истории стала директриса парка Ирода Юсупова. Она пообещала, что реконструкция будет проводиться под строгим контролем местных жителей и под её руководством.

Право на жильё

Наравне с защитой парков и деревьев женщины отстаивают и право на жильё — ведущие сообщества по защите жилых домов и недвижимости администрируются женщинами. Так, например, администраторка фейсбук-сообщества “Ташкент-СНОС” Фарида Шариф неоднократно указывала на проблемы при незаконном сносе или застройке территорий.

В 2020 году в Намангане женщина подожгла себя в знак протеста против выселения — вместе со своей матерью она стала жертвой мошенников и проживала в доме, который ей не принадлежал. Прокуратура Намангана возбудила уголовное дело по статье о доведении до самоубийства и назначила служебную проверку действий государственного исполнителя Наманганского городского отдела БПИ и инспекторов профилактики УКД ОВД Намангана.

История Дилором Розиковой

В 2018 году в Самарканде планировали построить многоэтажные дома в исторической зоне. Коррупция властей и незаконные разрешения на снос и выселение привели к конфликту в махалле “Тинчлик”.

Дилором Розикова, проживавшая в той махалле, стала героиней нашей истории. Застройщики пытались выселить Дилором и её соседей и застроить махаллю новостройками. История дошла даже до областного хокима. Она обращалась в суд, но проиграла. Её и её семью принудительно выселили, но попытка отстоять неправомерное выселение была одним из ярчайших кейсов выступления против застройщиков.

В 2020 году Дилором Розикова бросила в сотрудников Бюро принудительного исполнения горящее полотенце и облила их бензином. Суд признал Розикову виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 219 (сопротивление представителю власти или лицу, выполняющему гражданский долг) Уголовного кодекса, и назначил ей наказание в виде ограничения свободы сроком на 1 год 7 месяцев 9 дней.

“Я бы не сказала, что женщины играют ключевую роль в изменении социального общества и государства. Эта деятельность связана с большим количеством негативной информации, вложением сил и времени и с чувством бессилия, когда ты очень стараешься, но иногда невозможно помочь или что-то изменить. Многие активистки сталкиваются с депрессий, тревожностью и другими проблемами. 

В первую очередь боязнь протеста вызвана страхом за собственную безопасность и безопасность своих семей, нежелание нарушать законы страны и из-за выученной беспомощности. Многим кажется, что всё бесполезно. Эти страхи и ощущения во многом обоснованы и имеют под собой реальную почву, и я не уверена, что стоит их преодолевать. У каждой из нас своя история, свои причины социальных действий и бездействия, и важно себя беречь.

Мне кажется, любая деятельность и активность полезна для человека, особенно если мы получаем от неё удовольствие и она приносит какие-то результаты. Помощь другим людям тоже благотворно может влиять на самоощущение. 

Однако важно соблюдать баланс, заботиться о себе, потому что мы можем эмоционально и профессионально выгореть и даже заболеть, если нагрузка слишком велика”.

Протесты и митинги в регионах

В 2019–2020 годах женщины в регионах выходили протестовать против нехватки газа и электричества в холодные сезоны. Так, в Хорезме жительницы села Чигатой перекрыли дорогу, протестуя против отсутствия в их селении природного газа. В Коканде женщины перекрыли дорогу около хокимията из-за отсутствия газа и электричества.

В 2021 году жительницы Алмалыка вышли на протесты из-за нехватки работы и квотных мест в АГМК. После освещения ситуации в СМИ при комбинате создали инициативную группу по увеличению количества рабочих мест на предприятии.

Многие женщины в Узбекистане занимаются политической активностью, несмотря на культурные и политические барьеры. Они активно участвуют в решении насущных проблем, часто связанных с базовыми жизненными условиями и социальной справедливостью. 

Принятие закона о криминализации насилия

Принятие закона о криминализации насилия, разработанного при активном участии женщин-сенаторок и гражданских активисток, в том числе проекта Немолчи.уз, ужесточило наказание за сексуальное насилие в отношении несовершеннолетних, склонение к аборту и домашнее насилие.

Работа над законом не была простой — Ирина Матвиенко в интервью “Медиазоне” отмечала, что “на протяжении обсуждения законопроекта чувствовалось противодействие, споры шли за каждую статью”.

Светлана Пешкова, социокультурный антрополог, этнограф и исследователь ислама и гендера:

“Женская политическая активность не ограничивается только взаимодействием с государством, она также включает повседневные потребности, такие как доступ к основным ресурсам и социальная справедливость. В Центральной Азии женщины часто используют различные формы активности, включая те, которые могут показаться спорными, для решения насущных проблем, что демонстрирует их активность в условиях ограниченных возможностей.

Также есть примеры различных форм женской политической активности — от участия в местных оппозиционных движениях до интернет-журналистики. Политическая активность женщин в Центральной Азии не ограничивается лишь публичными или государственными деятелями, но также включает неназванных активисток, чья деятельность часто остаётся невидимой, например женщины-джадиды или движение “Худжум”.

Так у протестов все-таки женское лицо?

И да, и нет. Ответ на этот вопрос каждый человек выбирает самостоятельно.

Однако, нельзя не признать, что за последние несколько лет, протестные кейсы с участием женщин получили широкое распространение. Убийство Махсы Амини и многочисленные протесты в Иране, «Дело Салтанат» и криминализация насилия в Казахстане, принятие закона о домашнем насилии в Италии после убийства Джулии Чеккетин, «Мирная бригада бабушек» в Америке и ещё множество примеров, когда женский активизм влиял на социальную и правовую политику государств.