Каково нынешнее положение дел в узбекской экономике?

Структура экономики Узбекистана, мягко говоря, несовременна. Мы мало производим товаров с большой добавленной стоимостью (высокой степенью переработки сырья), наиболее доходные передовые отрасли мировой экономики (прикладная наука и изобретения, информационные технологии, финансы, индустрия развлечений и пр.) не развиты и, соответственно, нам доходов почти не приносят.

Главные отрасли нашей экономики — сельское хозяйство (эта отрасль даёт больше всего рабочих мест, а также сырьё для экспорта и перерабатывающей промышленности) и добывающая промышленность (полезные ископаемые — главная составляющая нашего экспорта). Определённую роль в генерации занятости и доходов играют также металлургия и металлообработка, пищевая, текстильная, химическая промышленность, производство строительных материалов, здравоохранение и образование (здесь преимущественно государственные медицинские и учебные заведения), бытовые, транспортные и коммуникационные услуги, торговля.

Туризм начал неплохо развиваться с 2017 года, но из-за пандемии положительный тренд временно прервался.

Производство автомобилей и бытовой техники поддерживается высоким уровнем протекционизма (искусственного ограничения импорта) и зачастую сводится к сборке, а порой просто к скрытому импорту.

Ключевые инфраструктурные отрасли (энергетика, ирригация, транспорт, связь) остро нуждаются в технологической модернизации. Но там зачастую не проведены самые базовые рыночные реформы, из-за чего частные инвесторы туда не идут.

Экспортируем в первую очередь сырьевые продукты: золото, газ, медь, уран, пряжу, свежие овощи и фрукты. Газ стали экспортировать меньше, хотя несколько лет назад он был на первом месте, — сейчас значительная его часть перерабатывается и используется внутри страны.

Какие сектора и отрасли экономики Узбекистана имеют перспективы развития и что мешает им развиваться?

К сожалению, мы потеряли 30 лет. То, что могли развивать 30 лет назад, например, текстильную промышленность, уже не столь актуально, так как мировые рынки заполнены. Да, сейчас мы тоже можем налаживать производство текстильной продукции, но за три десятилетия почти с нуля смогли подняться Китай, Бангладеш, Индия и Пакистан, поэтому входить в эти сферы стало гораздо сложнее. Помимо хлопка, у нас есть шёлк и шерсть, и если нам и нужно развиваться в этой сфере, то за счёт креативности. Если мы освоим соответствующие технологии, то сможем создавать уникальные продукты.

Пищевая продукция — тоже наш огромный потенциал, так как у нас плодородные почвы. Но опять-таки мы сами себе всё портим, потому что в сельском хозяйстве в Узбекистане до сих пор по факту феодальные отношения: у фермеров нет стимулов и возможности производить необходимые рынку товары, так как их заставляют выращивать обязательные культуры, применять химикаты и пестициды, которые убивают почву и портят саму продукцию. Хотя мы могли бы снабжать пищевой продукцией, например, Россию, Европу, Китай.

Хорошие перспективы имеет промышленная переработка полезных ископаемых: природного газа, металлов, нерудных материалов. Старая налоговая система, существовавшая до 2019 года, не позволяла строить длинные цепочки создания добавленной стоимости. Теперь такая возможность появилась. А конечной продукцией может быть что угодно: от медицинских изделий до комплектующих космических кораблей. Здесь важно найти свои ниши в международных кооперационных цепочках.

Конечно, также стоит обратить внимание на сферу услуг — в развитых странах на этот сектор приходится уже более 70—80 процентов ВВП и занятости. Это наука, образование, здравоохранение, финансы, IT-сектор, индустрия развлечений, туризм, транспорт, логистика. Во-первых, на все эти услуги растёт спрос на внутреннем рынке. Во-вторых, нужно опять-таки искать свои ниши в системе международного разделения труда, используя естественные преимущества.

На самом деле успешный бизнес возможен почти в любой сфере. Главное — стать лучше других. А для этого необходимо внедрить и использовать современные технологии, которые сегодня появляются чуть ли не каждый день. Именно технический прогресс является в современном мире главным источником развития и главным фактором конкурентоспособности.

Если раньше богатые страны выкачивали ресурсы из бедных и за счёт этого развивались, то сейчас происходит наоборот: бедные страны применяют новые технологии, которые были придуманы в экономически развитых странах, вследствие чего демонстрируют рост. Это, по сути, и есть формула догоняющего развития. До 1990-х годов разрыв между богатыми и бедными странами усиливался, а после 1990-х он сокращается. Благодаря внедрению технологий бедные страны в среднем развиваются быстрее богатых.

Узбекистан, увы, в настоящее время не является тем местом, где генерируются современные технологии, за очень редким исключением. Но это, на самом деле, не страшно. Такого рода технологии придумываются, отрабатываются, внедряются в других, более технологически развитых странах. Но их легко позаимствовать: купить патент, лицензию, создать совместное предприятие, привлечь в страну иностранную компанию, уже владеющую этой технологией, просто украсть…, как это делают другие развивающиеся страны. Но мы зачастую даже этого сделать не можем. Почему?

Ключевая проблема развития нашей экономики

Вот тут мы подходим к самому главному вопросу: почему у нас так плохо внедряются инновации, почему наш бизнес большей частью неконкурентоспособен? Именно на этот вопрос надо отвечать, а не размышлять о том, какие отрасли экономики следует развивать.

Посмотрите, как решают проблему низкой инновационности и конкурентоспособности наши чиновники.

Мало инноваций?

— Давайте создадим Министерство инноваций (аналогов в мире нет) да ещё кучу других экономических ведомств, которые будут раздавать льготы и гранты для поддержки инноваций.

Предприятия неконкурентоспособны?

— Давайте тогда защитим их от конкуренции, дадим субсидии и льготы, ограничим импорт.

На самом деле делать надо всё с точностью до наоборот:

— ликвидировать большинство государственных экономических ведомств как вредительские организации, которые пожирают наши деньги, генерируют неэффективность и коррупцию, убивают рыночные механизмы;

— стимулировать и поощрять конкуренцию, ликвидируя все искусственно созданные монополии.

Почему я так считаю?

Да потому что настоящие инновационность и конкурентоспособность не появляются в чиновничьих кабинетах. Для них нужны:

— хорошая бесперебойная работа рыночных механизмов;

— жесточайшая конкуренция — главный двигатель развития;

— максимально защищённые права частной собственности, что предполагает прозрачное законодательство, разделение властей и эффективную судебную систему;

— низкие издержки ведения бизнеса, включая налоговые и административные.

А всё это несовместимо с нашей системой государственного управления экономикой — монстром, возникшим ещё в советские времена и, по сути, не изменившимся, а также с огромной ролью нашего государства в экономике. Государство в Узбекистане — самая нереформированная часть общества. Власти продолжают управлять бизнесом по советским принципам, не говоря уже о том, что у нас больше половины ВВП производится в государственном секторе, больше 40 процентов ВВП перераспределяется через чиновников, а половина кредитов выдаётся по указанию властей.

Чиновники пытаются управлять экономикой средневеково-советскими методами, абсолютно не соответствующими принципам рыночной экономики. Они считают, что лучше знают, какие отрасли нужно развивать, кому дать льготы и кредиты. В условиях рыночной экономики деньги должны доставаться тем, кто лучше всего будет их использовать, потому что ресурсы ограничены, а желающих тысячи. Если участок земли хотят получить 10 человек, то он должен перейти в руки тому, кто сможет извлечь из него большую прибыль, а, следовательно, готов больше остальных заплатить, а не тому, кого выбрал хоким. Частный сектор будет просчитывать риски, 10 раз всё посчитает и потом примет решение, так как это его деньги. А когда это государственный сектор, то чиновники не отвечают за результат и не гарантируют то, что дело не вылетит в трубу.

И самое печальное, что чиновники даже не понимают, какой вред наносят развитию страны. Ну или очень сильно не хотят понимать. Так как такая полуфеодальная модель управления полурыночной экономикой — идеальная среда для коррупции. Короче говоря, эта система их очень даже устраивает. И поэтому сами себя они реформировать никогда не будут.

Возьмите сельское хозяйство — самую базовую отрасль нашей экономики. Чиновники, которые управляют отраслью, твёрдо уверены, что они лучше рынка и фермеров знают, что нужно производить, на какой земле, в каком количестве, с помощью каких технологий. И всё это они диктуют агропроизводителям. Как в советской экономике. Ничего не изменилось. Разве что добавилась огромная коррупционная составляющая.

И вот что мы получаем как результат:

— Права владения землёй фермеров плохо защищены, так как землю могут в любой момент отобрать. Поэтому у владельцев нет стимула заботиться о ней и осуществлять долгосрочные инвестиции в повышение плодородия, а также внедрять водосберегающие технологии. В итоге плодородие почв неуклонно снижается, происходит засоление и деградация земель, вода используется крайне неэффективно.

— Нет объективных и действенных механизмов отбора эффективных владельцев земли и перераспределения земли в их пользу. Земля, принадлежащая фермерам, выведена из рыночного оборота, права на её использование не могут быть перепроданы, она не может быть заложена, возможности сдать её в субаренду ограничены. Распределение и перераспределение земель осуществляется не на основе рыночных принципов, а по желанию чиновников. Механизмы распределения и перераспределения земли непрозрачны и коррупциогенны.

— Сельскохозяйственные земли используются неэффективно с точки зрения максимизации коммерческой отдачи. Обязательное квотирование земель под культуры государственного заказа не позволяет фермерам оптимизировать структуру производства с учётом особенностей почв, климата, доступности воды, квалификации персонала, рыночной конъюнктуры, размера издержек и прочих факторов сравнительных преимуществ. Зачастую на землях, отведённых под хлопчатник и пшеницу, более продуктивно выращивать другие культуры.

И это пример только одного сектора.

Какие изменения нам нужны?

Узбекистану необходима кардинальная реформа системы государственного управления экономикой, нацеленная на:

— Радикальное сокращение государственных расходов, прежде всего непомерно раздутых экономических, без чего невозможно сократить налоговую нагрузку на экономику.

— Радикальное сокращение числа государственных ведомств, ответственных за проведение экономической политики, и их полномочий.

— Укрепление и защиту прав собственности, прежде всего через инвентаризацию нормативной базы, кардинальную судебную реформу, а также посредством создания действенных механизмов общественного контроля за судебной системой и работой государственных ведомств.

Без независимых судов мы никогда не защитим права собственности. В чём феномен Сингапура? Кроме «мудрого вождя» и выгодного географического положения, у них сохранилось британское право, которое досталось им по наследству от периода колониальной зависимости. Они пошли на ограничение своего суверенитета — решения британских судов имеют первенство перед сингапурскими. Если вы проиграли в Сингапуре и пошли в Британский суд, его решение окончательно. Благодаря этому появилась возможность защищать права собственности и сделок. Наши же руководители привыкли к такому: как они решили, так и будет. В Америке суд может отменить решение президента, но у нас это немыслимо, и в том числе потому, что руководитель не может себе этого представить. Для него это будет означать, что он теряет свою власть.

— Развитие гражданского общества и демократических институтов.

Это, конечно, легче сказать, чем сделать. Но начать нужно с того, что власть должна прекратить настороженно относиться к гражданскому обществу и негативно реагировать на критику себя любимой, снять фактические запреты на регистрацию непровластных ННО, включая новые партии. Только сильное гражданское общество, действенные независимые СМИ могут сделать сильным, дееспособным наше государство.

— Развитие конкуренции и создание равных правил игры для бизнеса, повышение внешней открытости экономики.

Для этого необходимы решительная демонополизация искусственных монополий (типа автопрома); радикальная ревизия всех льгот, барьеров, разрушающих конкуренцию и создающих неравные условия ведения бизнеса; максимальное ускорение процесса вступления в ВТО; сокращение тарифных и нетарифных барьеров перед импортом в отраслях, где эти барьеры ограничивают конкуренцию.

— Разгосударствление экономики и приватизацию огромных государственных активов.

Планы приватизации на ближайшие годы уже существуют. Необходимо их реализовывать в текущих непростых для привлечения иностранных инвесторов условиях.При этом очень важно зафиксировать и обеспечить максимально прозрачные правила приватизации. А для этого необходим категорический отказ от социальных и инвестиционных обязательств (за редкими исключениями). Продажа государственного имущества должна осуществляться только через открытые аукционы (опять-таки есть редкие исключения из этого правила) тому, кто готов больше заплатить.

— Кардинальное изменение в сфере земельных отношений.

Это предполагает полный отказ от обязательного госзаказа и формирование свободных рынков продуктов и ресурсов в сельском хозяйстве (что уже реализуется); укрепление прав собственности (владения, распоряжения землей), включая возможности субаренды и залога земли, перепродажи прав владения; создание прозрачных правил первичного размещения земли и перепродажи прав на неё. Также остро стоит вопрос о землях, освобождённых от госзаказа, — необходимо рассмотреть возможности их перераспределения среди более широких слоёв населения. Ну и, конечно же, земельная реформа тесно связана с реформой водного хозяйства, где необходимо внедрять рыночные принципы распределения ценнейшего в нашей стране ресурса — воды.